— А что я? Это твоя жизнь, как я могу что-то… Тем более не отпустить. Было понятно, что так оно и случится. Нормально. Поезжай. Я надеюсь, что главному я успела тебя научить. Пропасть во всяком случае ты не должна.
— Спасибо. Мама…
МАТЬ
Любая достаточно продвинутая технология неотличима от магии…
Артур Кларк
Я стояла у окна и смотрела, как она уходит — из дома, в другую жизнь, навсегда. Маленькая, такая тоненькая, такая беззащитная, дурочка — ну куда она собралась? Она думает, там ее кто-то ждет, такие все распрекрасные, как же, новый мир и всеобщая справедливость… Страшное дело. Ну что она понимает? Она и в обычной-то жизни не слишком пока разбирается, а уж с этими… Этих вообще никто не разберет, они и сами-то с собой, похоже, не слишком хорошо разбираются.
Впрочем, возможно, я просто злобствую. Мне так положено. Традиции, привычки, то-ce и всякое такое. Возможно, у них там действительно доброта, красота и всеобщая справедливость. И моя девочка найдет там свое настоящее место в жизни, и все будет просто замечательно. Хорошо бы. Только мне почему-то не верится. Я за нее боюсь.
А все равно — ну что я могла сделать? Не отпускать? Запереть? Не могла я ничего такого, да и зачем? Ну силой, насколько ее там хватит, ну еще год, ну два, как будто это могло хоть что-нибудь изменить. Только ненависть бы росла, окружала нас глухой стеной, разделяла так, что и вовсе не докричаться, кому это надо. Как же не отпускать — это же ее жизнь, ей ее и жить, не мне же. Детей вообще всегда надо отпускать, а уж в нашем с ней случае у меня никаких других шансов не оставалось. Слава богу, что она хоть до шестнадцати лет со мной дожила. И я успела ее научить хоть чему-то.
Ее легко было учить, она способная девочка, умная, все на лету хватает. Такие бы способности да… Может быть, с ней и правда будет все хорошо? Они ж тоже там не слепые. Заморочат, конечно, не без того, но все-таки… А она умница, и ей действительно все это интересно, а когда человеку нравится то, что он делает, с ним все обычно получается хорошо. Во всяком случае пропасть такой человек не должен.
Я ведь и сама… Не пропала же, хотя еще как могла, если вдуматься. Мне, когда из дома уходила, было еще меньше. Сколько там? Тринадцать, четырнадцать? Да, пожалуй, все же четырнадцать, но все равно совсем малявка. Там, конечно, по-другому все было, и я не совсем уходила, а уезжала в школу, как полагается, все так делали, и школа была магическая, своя…
Даже не просто своя — моя школа была самой лучшей из всех возможных, туда никого не брали просто так, конкурс всегда был огромный. И учились там дети из самых лучших семей, все сильные маги старались пристроить туда свое потомство. Список фамилий моих соучеников звучал, как перечень участников съезда Генеральной Ассамблеи темных магов, честное слово.
И я. Девочка из предместья, из самой что ни на есть простецкой семьи. Родители мои никакими выдающимися достоинствами не обладали, что есть, то есть, вернее, чего уж нет… Обычная магия, неинтенсивный средний уровень, никаких специальных достижений… И во мне не было ничего примечательного, и никакими способностями, включая магические, я, как теперь понимаю, тогда не блистала. Тот факт, что меня взяли в эту школу, был, пожалуй, самым первым настоящим чудом, случившимся со мной к тому моменту за всю мою жизнь. Я, конечно, очень старалась и все экзамены сдала как надо, но таких, можете мне поверить, было немало и без меня. Говорили, что они каждый год принимают несколько совсем простых, невыдающихся учеников, отбирая по жребию среди удачно сдавших экзамены, — чтобы проверять чистоту методик или что-то в этом роде. Очень может быть, и я нисколько этого не стесняюсь — если на меня выпал жребий, это уже не просто так, и то, что из этого получилось в дальнейшем, только показывает верность такого отбора, да. А может, я сама притянула этот жребий своим желанием, а может, на что-то подобное они и рассчитывали. Теперь это совершенно неважно. В любом случае я считаю, этим вообще можно только гордиться.
То есть это я теперь так считаю. Конечно, в этом нет ничего удивительного, сколько лет прошло. Да только ли лет, боже мой. Выросла, помудрела, жизнь заставила. Теперь-то я знаю точно — важно лишь то, что ты представляешь сам по себе, чего хочешь ты сам, и насколько старательно, даже уперто, ты этого добиваешься. Только это в конечном итоге чего-то стоит, и только это идет в зачет при окончательном расчете. А все остальное — происхождение, наследственность, достаток — не более чем фора на старте. Тоже хорошая вещь, кто же спорит, но главным в забеге окажется совсем не оно.
Тогда я, конечно, всего этого не понимала и страшно переживала, что я такая убогая, такая никакая, такая не такая, как все. Все были совершенно прекрасными, у них были громкие фамилии, яркие способности и врожденные таланты, да и дома их научили, надо признаться, гораздо лучше меня. Родители со мной занимались, делали все, что положено, но где уж было им с их средним уровнем угнаться за выдающимися волшебниками. Они, бедняги, даже вообразить себе не могли, чему действительно сильный волшебник играючи может научить собственного ребенка.
Это магия, а ведь был еще и материальный аспект. В магическом мире, точно так же как и в любом ином — мир, кстати, вообще один, я никогда не забываю это повторять, но тогда, по молодости, я этого толком не знала, — материальные блага распределяются вполне пропорционально каким-то социальным достижениям. Так что, естественно, и среди магов богаче будут те, кто лучше владеет магией, правда же? Конечно, и тут бывают свои исключения, и у людей лидер не всегда лучше всех, но, как правило… В лучшем случае сильным магом был кто-то из предшественников, ну и так далее.
В общем, в своем классе я была не только самой тупой, но и самой бедной в придачу. Хорошенькое начало. Плюс к этому четырнадцать лет, переходный возраст, подростковые комплексы… В общем, у меня были все шансы свихнуться, погрязнуть в осознании собственного убожества, зарыться в него навсегда и утонуть в нем, так никогда и не подняв головы…
Спасла меня магия же. Не какая-то определенная — чья-то, направленная на меня мощным лучом из непонятного, но благостного источника, — совсем нет. Просто магия. Магия вообще.
Она мне страшно нравилась. В этом нет ничего удивительного, она всем нравится, даже тем, кто вообще не имеет к ней отношения, а что уж говорить про волшебника-подростка, только недавно осознавшего свою сопричастность. Но мне… Мне помимо прочего было настолько важно то, что меня взяли сюда учиться, дали шанс, который выпадает совсем немногим, и я могу хотя бы посмотреть, прикоснуться, научиться чему-то большему… На первых порах я готова была платить за это чем угодно, даже осознанием собственного убожества, а потом…
