Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
Поев, мы завалились в ростель – каждый со своего края,– и Спецкор при помощи дистанционного пульта включил телевизор; шла реклама. Насколько я мог впетриться, роскошная блондинка расхваливала какой-то соус. Поначалу она, облизываясь, поливала им мясо и жареную картошечку, а потом просто-напросто, как в ванну, нырнула в гигантскую соусницу. Спецкор порыскал по программам и нашел информационную передачу типа нашего «Времени».
– Ты чего-нибудь понимаешь? – спросил я.
– Спасибо папе-маме, на репетитора не жалели. Волоку помаленьку!
– А мои жалели,– вздохнул я.– О чем хоть говорят-то?
– Над нами издеваются…
На экране возникло узкоглазое астматическое лицо Черненко.
– Клевещут, что якобы генсек шибко приболел,– перевел Спецкор.
– И точно! Последний месяц никого не провожает, не встречает… Вот смеху будет, если помрет!
– А знаешь анекдот? – оживился Спецкор.– Значит, мужик на Красную площадь на очередные похороны ломится. Милиционер спрашивает «Пропуск!» А мужик: «У меня абонемент!..»
– А знаешь другой анекдот? – подхватил я.– Очередь в железнодорожную кассу. Первый просит: «Мне билет до города Брежнева, пожалуйста!» Кассир: «Пожалуйста!» Второй просит: «А мне до города Андропова!» Кассир: «Пожалуйста!» Третий просит: «А мне до города Черненко!» Кассир: «Предварительная продажа билетов за углом!»…
Хохотал Спецкор громко, азартно, по-кинконговски колотя себя в грудь:
– Ну, народ! Ну, языкотворец! Предварительная… Жуть кошмарная!
Потом начался американский боевик. Я почти все понял и без перевода: Кей-Джи-Би готовит какую-то людоедскую операцию, сорвать которую поручено роскошному суперагенту, владеющему смертельным ударом ребра ладони. Переупотребляв всю женскую часть советской резидентуры и переубивав мужскую часть, он, наконец, добирается до самого главного нашего генерала, руководящего всей операцией. У генерала полковничья папаха, Звезда Героя величиной с орден Славы и любимое выраженьице: «Нэ подкачайтэ, рэбьята!» Суперагент засовывает генерала в трансформаторный ящик, где тот и сгорает заживо. Заканчивается фильм тем, что суперагент, получивший за выполнение задания полмиллиона, отдыхает на вилле в объятиях запредельной брюнетки, а проходящий мимо окна мусорщик достает микрофончик и докладывает: «Товарищ майор, я его выследил!»
– Чепуха! – фыркнул я.
– У каждого своя «Ошибка резидента»– рассудительно заметил Спецкор.
И совсем уже поздно, когда, наверное, уснули даже самые непослушные дети, началась викторина, суть которой сводилась к тому, что если пытающая счастья девушка не сможет ответить на вопрос ведущего, она снимает с себя какую-нибудь часть туалета. Если же она угадает, раздеваться придется ведущему. Первая девица (а разыгрывался «мерседес») очень скоро осталась в одних ажурных трусиках и, не ответив на последний вопрос, с гримаской притворного отчаяния уже потянула было трусики книзу, но тут ведущий замахал руками и что-то закричал.
– Если она это сделает, передачу запретят за безнравственность,– перевел Спецкор.
– Перестраховщики! – расстроился я.
– Обидно,– посочувствовал мой сосед.
– У нас такого никогда не будет! – сказал я.
– Это точно,– согласился он.
Следующая девица, надо отдать ей должное, прилично подраздела ведущего, но в конце концов и сама осталась в трогательных панталончиках. Ей присудили поощрительный приз – тур на Багамы.
– Слушай, сосед,– сказал мне Спецкор.– У меня тут в Париже есть знакомая… Мадлен… Я ее в прошлом году в Домжуре снял… Тоже журналистка. Возможно, завтра я не приду ночевать…
– Ну, конечно, с ней в одной койке поинтереснее, чем со мной!
– Конечно… Так вот, ты не волнуйся, а главное – не поднимай шума…
– Спи с ней спокойно, дорогой товарищ! – успокоил я его.– Но вообще-то будь поосторожнее!
– Думаешь, кто-нибудь постукивает глубинщикам?
– Кому?
– В Комитет Глубинного Бурения – КГБ…
– Думаю…
– Кто?
– Профессор…
– Не-ет… Он староват для этого дела… и потом глубинщики по-другому выглядят…
– А кто же тогда?
– Не знаю…– пожал плечами Спецкор.– Может, этот кролик из общества дружбы. У них там полно – работа такая… Ладно, давай спать. Завтра у меня взятие Парижа. Если Мадлен на своем поле выступит лучше, чем в Москве, я предложу ей руку и сердце. Ты храпишь?
– Иногда…
– Ясно,– кивнул он и достал из тумбочки беруши. Засыпая, я думал о том, что, не дай Бог, Спецкор соскочит к своей Мадлен, и тогда глубинщики меня затаскают…
X.
В семь часов утра нас разбудили стук в дверь и бодрый голос Друга Народов:
– Через двадцать минут в штабном номере утренняя оперативка. Явка строго обязательна!
Потом мы слышали, как он барабанит в соседний номер и объявляет то же самое. Пришлось подниматься.
– Как ты думаешь,– спросил меня Спецкор, выглядывая из ванной с зубной щеткой в руке.– Буров действительно дурак или прикидывается?
– Не знаю… Окончательно выяснится, когда он доберется до самого верха…
– И в этом наша трагедия! – покивал Спецкор.
В номере рукспецтургруппы собрались все, кроме Поэта-метеориста и Пейзанки. Побледневшая Алла шепнула мне, что провозилась со своей соседкой почти целую ночь: таблетками отпаивала, утешала, чуть не колыбельные пела, та вроде бы успокоилась, но из отеля выходить наотрез отказывается – боится новых впечатлений.
Пока товарищ Буров признавал минувший день удовлетворительным и распространялся по поводу укрепления дисциплины в группе, Торгонавт рассказал, что Поэт-метеорист пропил в баре свои франки, теперь не может голову оторвать от подушки, умоляет принести опохмелиться и обещает вернуть с премии. Одним словом, «белка» – белая горячка.
На утренней планерке постановили: Поэта-метеориста и Пейзанку оставить в покое, так как он не может выйти из номера, а она не хочет.
Шведский стол – уникальная возможность из пестрой толпы завтракающих людей выявить соотечественников. Если человек наложил в свою тарелку сыр, ветчину, колбасу, кукурузные хлопья, булочки, пирожные, яблоки, груши, бананы, киви, яичницу-глазунью, а сверху все это полил красным соусом – можешь, не колеблясь, подойти к такому господину, хлопнуть по плечу и сказать: «Здорово, земляк! Мы из Москвы. А ты?» Но, судя по всему, кроме нас, советских в отеле больше не было.
Наевшись до ненависти к себе, мы отправились в автобусную экскурсию по городу: Елисейские поля, Тюильри, собор Парижской богоматери, Центр Помпиду… Мадам Лану неутомимо объясняла, что кем и когда было построено, кто где когда родился, жил, умер.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32