31 июля 1911 г. Николай II помиловал московского градоначальника, генерал-майора свиты Его императорского Величества Анатолия Анатольевича Рейнбота, обвиненного во взяточничестве. Рейнбот с 1907 г. был женат на Зинаиде Морозовой, вдове убитого большевиками в Каннах, Саввы Морозова, за 100 000 рублей страховой суммы.
Зинаида писала нам о покупке усадьбы "Горки", (к этому времени она уже была перестроена) и приглашала нас пожить вместе с ними, "потому что Анатоль, в связи с положением вещей, в свет не выезжает, и ваш приезд обязательно повлияет на него положительно". Мне всегда нравилась ее отношение к высшему обществу, она говорила: " Если общество не принимает меня, то я буду принимать это общество". И действительно, не забывая купеческого прошлого Зинаиды, они все попадали под влияние ее кипучей натуры, достаточно сказать, что она владела лучшим, и самым красивым домом в Москве, где бывали самые знаменитые люди. В этом доме она принимала Станиславского и Немировича-Данченко, Качалова и Собинова, Чехова и Книппер, Левитана и Бенуа, известных адвокатов Маклакова и Кони. Впрочем она также отписала , что жизнь в Москве ей наскучила, и она собирается жить в поместье с мужем, лишь иногда выезжая в театр, до которого была большая охотница.
(В благодарность за пожертвованный Саввой Тимофеевичем миллион рублей Художественному театру, его семье была предоставлена литерная ложа с левой стороны от сцены.)
И мне сразу захотелось домой, в Москву. Мы приехали в конце сентября, в "Горках" красота была необыкновенная, липовые и березовые аллеи воздух дают ни с чем несравнимый. Мы варили варенье из поздних яблок, до которого Зинаида была большая охотница, а потом ели его на балконе, нарочно сидя за столом в бархатных купеческих салопах, эпатируя наших мужчин. Приезжал Павел Павлович Рябушинский, разговаривать о покупке дома Зинаиды в Москве, ( После революции в нём поселился М. Горький, и сейчас в этом особняке находится музей его имени, а в "Горках" с сентября 1918 поселился В.И.Ленин - довольно странная привязанность убийц к собственности своих жертв), сладили быстро, деньги за дом она перевела через их банк в Париж, и с тех пор он стал частым гостем в поместье. До того он крепко сердился на Анатолия Анатольевича, который в бытность свою градоначальником запретил одну или две газеты, издававшиеся братьями Рябушинскими.
Говорили помногу и обо всем, особенно доставалось так называемому, еврейскому "искусству", когда на холсте малюется треугольник или квадрат, и этот примитив выдается за шедевр. Еще до смерти И.И.Левитана, Шаляпин часто привозил его к Зинаиде и Савве на вечера, которые они устраивали, и в подпитии ругательски ругал евреев и называл их врагами русского народа, на что Левитан всегда обижался, Федор Иванович же говорил: -Ты Ося, и не еврей вовсе какой-то, прямо выродок, люблю подлеца! - и целовал его троекратно по христианскому обычаю. Вся Москва знала эту парочку, правда недолго. Ф.И. поселился в Москве в 1896 , а И.И.Левитан умер в 1900 в возрасте 40 лет, и после этого пил Шаляпин беспробудно до сороковин . В 1914 году, с началом первой Мировой, Анатоль служил в Санитарной Части Империи под командованием принца Ольденбургского, поскольку не был строевым генералом. Тогда же, или немного позже, он сказал мне при встрече: - Nous arrivons toujours trop tard. (До нас доходит всегда слишком поздно.)
Я поняла что он имел ввиду, только в октябре 1917 г., а еще через месяц, его и Генриха арестовало ЧК, трупы расстрелянных сваливали на лед Москвы-реки, чтобы с оттепелью их всех унесло по течению, а я скиталась по квартирам и понимала, что скоро наступит и моя очередь.
Июнь 1918 (Советник)
Чем ближе мы подьезжали к Москве, тем задумчивей становилась Ирина. Я понимал, что без этого не обойтись, и все равно было не по себе... Салон автомобиля служил местом отдыха, в нем было тихо, и иногда Мишель включал радио, правда слушать все равно было нечего. Магнитофон оказался замечательной штукой, только музыка отвратительная.
– Не подумали, - сказал Командир - надо было взять наши кассеты из машины, а это все Чуркестан.
Он сгреб их в охапку, и выкинул в окно.
– Почему вы их так не любите?- спросила Ирина, Командир поморщился :
– Вот Мишель обьяснит, он у нас специалист!
– Дайте пояснения товарищам чекистам, Михаил! - сказал Стас, а я и не заметил, что все собрались, хотя с одной стороны понятно - интерес к тому, что рассказывали друзья, не пропадал, и мы любили слушать когда кто-нибудь из них начинал рассказывать. При всем том мне казалось, что их истории и история официальная совпадать не могут, особенно это было заметно, когда они говорили о нашем времени со своей колокольни, получалось смешно и грустно, неужели мы и в самом деле такие?
– Так собственно, ничего что-бы вы не знали, давайте лучше я буду задавать вопросы, а вы на них отвечать?-
– Согласна!- ответила Ирина, остальные кивнули.
– Хотели бы вы жить в одном доме с дикими народами Кавказа, Средней Азии, чтобы они изображали из себя хозяев жизни, насиловали ваших дочерей и плевали на вас?
– К чему вы ведете Михаил ? - спросил Стас, -Русская интеллигенция всегда ...
– А в вашем любимом Париже, - Мишель посмотрел на Ирину, - люди боятся выходить вечером на улицу! Не в богатых районах, конечно, только от этого разве легче?
– Но есть же среди них умные, образованные люди!- Стас понемногу выходил из себя...
– Заткнитесь, Стас!- Иван чиркал зажигалкой. -Неужели так плохо, Миша?
– Умные и образованные опасней, поскольку они не избавляются от своего менталитета приехав в цивилизованную страну, тем более их безграмотные родственники...
Михаил посмотрел на Ивана.
– Плохо в России, Иван, по всему свету плохо...
У Ирины от удивления выпал из рук ее дробовик.
– Как же это? - спросила она - ведь я тоже недавно...
– Семьдесят лет - не вчера!
– Прекратите напоминать мне о моем возрасте!
Командир усмехнулся, я признаться тоже был удивлен, как Ирина воспринимает наших друзей. Неужели рядом с ними ей все время кажется, что она столетняя старушка? Они же наши ровесники, в конце-то концов!
Наш паровоз с платформой имел статус литерного, но несмотря на это, нас тормозили почти на каждой станции и разьезде. Россия-матушка! У меня было ощущение, что каждая собака была предупреждена о нашем приезде, включая всех подозрительных личностей околачивающихся на станции. Молва летела гораздо быстрее нашего паровоза, и я бы не сильно удивился, если какая-нибудь банда архаровцев решила нас проверить. Сказал об этом командиру. Он выслушал мои доводы:
– Спасибо, Алекс! У нас еще есть немного времени в запасе.
Достал из внутреннего кармана куртки сложенную в несколько раз карту, развернул, сделав приглашающий жест рукой.
– Смотри сюда, мы сейчас здесь, - он прочертил по карте пальцем, - до Москвы около двухсот километров, чуть подальше к Гжатску начинаются леса, довольно глухие, судя по отсутствию населенных пунктов, так что взять они нас попытаются именно здесь. Он помахал рукой:
