На самом деле программа, в которую был вовлечен пожилой архивариус, имела большое значение для высшего руководства СС. В Аненербе эта программа получила условное название «Колдовская картотека Гиммлера».
Необычная картотека состояла первоначально из нескольких десятков дел, в которых были описаны преследования и деяния ведьм не только в Германии, но даже в Индии и в Мексике. В каждом деле было тридцать семь граф, в которые доктор и его подручные заносили все сведения, которые удалось узнать о колдунье: имя, место рождения, основания для преследования, цвет волос, глаз, особые привычки.
К удивлению почтенного доктора, постоянно ожидавшего начальственного гнева и обвинений в шарлатанстве и псевдонаучной деятельности, штат его помощников расширился до двух десятков. Доктору выделили небольшой неприметный особняк на одной из тихих окраин Вены. Предыдущий хозяин – еврей-ювелир вместе с семьей и прислугой убыл ночью в неизвестном направлении, а все его имущество было национализировано в пользу государства.
Эрик Гримм, вместо позора и обструкции, удостоился личной аудиенции у Генриха Гиммлера. Оробевший доктор, судорожно вцепившись в подлокотники неудобного деревянного стула, в течение часа прослушал монолог основателя и предводителя Черного корпуса. Впавший в священный ступор архивариус уяснил, что в глазах Гиммлера преследование колдуний было очевидным преступлением, в котором повинна в первую очередь католическая церковь. В охоте на ведьм он видел своего рода геноцид германского духа. Особенно врезалась в память сакраментальная фраза: «Я вижу, как судебные процессы зажигали костры, на которых обратились в пепел бесчисленные тысячи женщин и девушек нашего народа».
Во время общения с ученым Гиммлер несколько раз повторил, что в результате этих вопиющих преследований Германия потеряла сотни тысяч наиболее ценных женщин. Гиммлер видел в колдуньях, ведьмах и чародейках носительниц истинной немецкой народной культуры, с которой церковь и необразованные людишки веками вели неустанную борьбу. Имена, попавшие в картотеку, по словам рейхсфюрера СС, должны быть начертаны на кровавом знамени национал-социалистического движения.
– Он так и сказал: на кровавом знамени, – еле слышно повторил доктор.
Особый интерес Гиммлера к ведьмам был, возможно, обусловлен и тем, что 4 апреля 1629 года была казнена ведьма Маргарет Гимблер, числившаяся в его родословном древе. Она была сожжена на костре в этом самом каменном карьере, где сейчас велись раскопки. Основная мысль рейхсфюрера сводилась к тому, что преследования ведьм были начаты этрусками, которых он относил к азиатам, а стало быть, этруски, как и христианство, были порождением восточного мира, конец которого не за горами. На прощание Гиммлер энергично пожал доктору Гримму руку и сообщил, что его группа официально входит в отдел тайных наук Аненербе, но напрямую подчиняется Имперской Службе Безопасности. Также Гиммлер посоветовал не откладывать написание фундаментального труда на тему, скажем, «Фигура ведьмы и черная месса в немецких сказках», так сказать, фамилия обязывает, доктор Гримм, все честные немцы ждут, доктор Гримм! Архивариус пятился к двери, сопровождаемый энергичными жестами рейхсфюрера, задом открыл дверь и смог перевести дух только в коридоре, держа в руках объемистые папки, на которые его новый начальник так и не удосужился взглянуть, поглощенный своей речью. Ученый уяснил для себя одно: выхода у него нет, придется пополнять картотеку…
Рассказ старого архивариуса был прерван на самом интересном месте, и собеседники вернулись к действительности – в офицерскую столовую под прочной брезентовой крышей.
– Вы позволите к вам присоединиться? – Рядом с их столиком стоял молодой человек с цепким взглядом. Он держал в руках поднос с набором дежурных блюд офицерской столовой.
Свободных столиков в палатке столовой уже хватало, но отказ был бы неуместен и вызвал бы ненужные подозрения. Ученый сделал приглашающий жест рукой. Молодой человек кивком головы поблагодарил и аккуратно присел, отодвинув стул. Он сразу уткнулся в свою тарелку и больше не произнес ни слова.
Виктор с доктором еще немного поболтали, вспоминая Пассау и тихие вечера в доме Нерингов. На прощание Гримм пригласил Виктора заходить к нему в палатку запросто, без предупреждения, и они расстались.
На территории полевого лагеря палатки старших офицеров и ученых стояли особняком и охранялись особо тщательно. В конце дня, после тщательной проверки состояния техники и оружия в первом взводе, Виктор вспомнил о приглашении доктора Гримма и направился к палатке, на которую ему указал архивариус после обеда. Дорогу капитану немедленно преградил могучий человек в штатском, стоявший до этого неподалеку, прислонившись плечом к дереву. Он вежливо поинтересовался:
– Чем могу помочь, господин капитан?
– Мне нужен Эрик Гримм, – холодно ответил Виктор. Став офицером, он общался с вот такими шпиками свысока, презирая их всей своей армейской душой.
– По долгу службы или просто так? – Незнакомец не собирался уступать капитану дорогу. Его назойливые вопросы и бесцеремонность начинали раздражать. Короткий разговор начинал напоминать допрос.
– А вам какая разница? – вспылил танкист.
– Есть определенная разница! Господин доктор очень занят. Оч-чень… – Детина издевался уже откровенно. Наконец он вытащил из кармана металлический гестаповский жетон на цепочке и сунул его танкисту под нос. – Надеюсь, вопрос исчерпан, господин капитан?
– Разумеется! – бодро ответил Виктор и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошел обратно. Оставалось только мысленно чертыхаться, внешне оставаясь невозмутимым и насвистывая марш второго танкового корпуса. Задираться с гестаповцем – себе дороже.
– Вот так, теперь намного лучше, – раздалось за спиной. Гестаповская свинья иронизировала вслух, досадуя, что не удалось поиздеваться над выскочкой – танкистом с Рыцарским крестом.
Больше с университетским другом отца Неринг не встречался. Вероятно, служебные дела позвали старика в дорогу… В Испанию или Африку. Там тоже с ведьмами особенно не церемонились, впрочем, как и везде. Об одном не упоминал добрый наивный Эрик Гримм – об имущественном интересе или неразделенном ложе. Именно эти два мотива и отправляли женщин на костер. Какие там идеи, какая там чистота помыслов, какое колдовство!
Служба шла своим чередом. В один из обычных, неприметных дней Виктор вместе с техником роты отправились на внешнее кольцо охраны встречать горючее. Согласно требованиям безопасности, они должны были встретить цистерну, заправить технику и сопроводить бензовоз обратно, за внешнее кольцо. Из большого мира к карьеру вела проселочная дорога. В самом узком месте между холмами дорога была перегорожена куском железнодорожного рельса с тяжелым противовесом. В полосатой будке возле мощного шлагбаума скучал часовой. Неподалеку, в тени деревьев, расположился десяток автоматчиков. Два мотоцикла с пулеметами, установленными на колясках, были заботливо прикрыты ветками: кому хочется патрулировать опостылевший район верхом на раскаленной сковородке?
В ожидании горючего офицеры стали свидетелями странного разговора. Из соседней деревни, расположенной за границей внешнего оцепления, пришла небольшая делегация во главе со старостой и священником. Деревенский глава для солидности нацепил на шею внушительного вида сверкающую цепь, со звеньями в палец толщиной – символ его положения и власти. По тому, как легко он ее нес, можно было сделать вывод, что она не из золота, а из металла попроще, намного более легкого и дешевого, может быть, даже из крашеного дерева. Немцы – народ бережливый, а символ – он и есть символ.
