Шестопал откинулся на подушку и уставился в потолок.
— Значит, Добронравов аферист?
— Не то слово. Он гений! Почему бы нам не воспользоваться его талантом? Пусть из кожи вон лезет, потеет, рискует, крутится белкой в колесе, но всю свою добычу он так или иначе в нашу кормушку принесет, как кот задушенную мышь к порогу хозяина.
— И давно ты его подсиживаешь?
— Восемь лет. И еще столько же готова терпеть этого урода, чтобы один раз разрубить узел и всю оставшуюся жизнь ни о чем не думать. Найти себе настоящего мужика и быть ни от кого не зависимой. Хватит мне в подстилках ходить. Пришло время брать, а не отдавать. Слишком быстро проходит жизнь. Я свое отработала, пора Додику со мной расплатиться за восемь лет пользования.
— Ты же готова еще столько же терпеть!
— Он уже не хочет больше терпеть. Но жадность не дает возможности остановиться. Ждет крупного куша, чтобы уйти в отрыв. Ему же пятьдесят три. Не забывай об этом.
— С тобой уйти в отрыв?
— Разумеется. Только делиться со мной он не намерен. Думает, что я преданная ему собачка и всю жизнь буду за кусок колбасы перед ним на задних лапках ходить. Пусть думает. Он же гений. Вокруг него только дураки живут. Мы не будем ему мешать так думать. Продолжай раскланиваться и лебезить, а я свою роль буду играть, как прежде. Только бы он ничего не заподозрил.
— Выходит, ты умнее его?
— Исключено. Умнее его я людей не встречала. Просто его острый аналитический ум засыпает при виде меня. Мои уловки и хитрости — примитив против его глобального мышления. Ничего не поделаешь, ему Богом дано. Другое дело, повернуть такую глыбу в свою сторону и заставить ее работать на себя. Вот в чем задача, а не в уничтожении тщедушного стареющего адвокатишки. А ты сразу на ноги вскакиваешь и за дубину хватаешься. Привык силой брать. Забудь свои старые московские привычки, когда ходил с бейсбольной битой по Покровке и брал дань с лотошников. Так и не поумнел с тех пор.
Шестопал расплылся в улыбке.
— А ты помнишь те времена? Ты еще студенточкой была, а я шпаной московской. Лихо погуляли. Много воды утекло с тех славных годочков.
— Жаль, что ты не стал мудрее. Только мешки долларами набил, а в остальном — таким же остался.
— Это ты зря. Ума хватило и лондонский колледж осилить. В Питер чистенький приехал. Прошлого моего здесь никто, кроме тебя, не знает. Теперь женюсь.
— Породу улучшить хочешь. Княжескую внучку откопал. Золушка бедненькая и несчастненькая.
— Она не бедненькая. У ее мамаши в закромах немало осталось с царских времен. Не далее, как несколько дней назад приходил разорившийся заводчик Ракицкий, слышала небось. Я ему выдал по чеку княгини двенадцать миллионов зеленых наличными. Так что теща у меня не из бедных будет.
Кира прищурила глаза и как бы невзначай спросила:
— За какие такие коврижки разорившемуся придурку дюжину миллионов платить? Он же гол как сокол.
— Сомневаюсь. Я его не раз на лондонских аукционах видал. Сам там отоваривался. Этот жук Ракицкий что-то да припас себе на черный день. Вот и состоялась их сделка с княгиней. Та хренотень всякую покупать не станет.
Киру кругленькая сумма ошеломила. Мало кто в Питере ворочал такими деньжищами. Она взяла себе на заметку будущую тещу Шестопала, но развивать тему не стала. Этот орешек надо Додику подбросить. У него мозги лучше заточены в этом направлении. Разберется, что к чему.
Кира загасила сигарету и положила голову на рыхлое плечо любовника.
10 декабря 1996 года
День выдался снежным. Гостя из аэропорта привез сторож Анны Дмитриевны Яшка Федулов на своем вездеходе «ГАЗ-69». Голландцы не боятся зимы, но на таких машинах визитеру из Гааги наверняка ездить не приходилось. Впрочем, транспорт его не смутил — дело предстояло серьезное и антураж никакого значения не имел.
Анна Дмитриевна принимала в своей комнате. Варя подала чай.
— Устали, поди, с дороги? — спросила хозяйка, разглядывая двух мужчин, стоящих на пороге. Только когда один из них начал переводить другому, она поняла, кто из них переводчик, а кто тот самый Ной Хайберг, с которым она вела переписку.
— Мой юрист и, можно сказать, правая рука по работе — русский. Родился он в Бельгии, но очень хорошо владеет родным языком. К сожалению, он сейчас очень занят. Мы открываем филиалы нашей фирмы «Капуссен» в Москве и Харькове, и он завален делами. Российскую бюрократию очень нелегко пробить. Так что я вынужден воспользоваться услугами переводчика.
Выслушав перевод, княгиня кивнула на кресло. Она поняла, что в беседе придется использовать минимум слов. Тем лучше.
Когда гость сел в кресло, переводчику пришлось стоять. Хозяйка не обращала на него внимания. Халдей он и есть халдей.
— Конверт с марками и документами на столе, — сказала Анна. — Можете ознакомиться, а потом я бы хотела выслушать ваши предложения.
Изучение марок заняло минут пятнадцать, а на документы голландец глянул мельком.
В основном на чек лондонского аукциона. Этого ему было достаточно, чтобы вспомнить, как эти марки уплыли у него из-под носа и попали в руки Ракицкого, с которым ему так и не удалось договориться. Теперь всевышний предоставил ему второй случай получить заветные раритеты. Если он и сейчас упустит свой шанс, то не простит себе этого никогда в жизни.
— Готов заплатить вам пятнадцать миллионов долларов. Вид оплаты на ваше усмотрение.
— Девятнадцать и три условия.
Голландец и секунды не думал.
— Согласен. Ваши условия?
Вероника, сидевшая в шкафу, от услышанного едва не вывалилась наружу.
— Марки вы получите через год в своей стране либо в любой другой. Деньги должны лежать в банке. С марками приедет моя дочь и ее муж. Я хочу, чтобы она жила за границей и у нее имелся официальный счет в банке.
— Я вас понял. Деньги я положу на номерной счет, и они будут ждать человека с марками. Вся операция пройдет через банк. Директор банка получит марки, документы и номерной счет сделает именным. Процедура гарантирует стопроцентную чистоту сделки. Но вам придется подписать купчую. Иначе я не смогу договориться с банкирами. Мне так же нужны гарантии в том, что вы не продадите марки третьему лицу в течение названного вами срока. Документы у меня готовы. Их уже подписал мой юрист Этьен Сандани. Тот самый русский, что занимается моими филиалами. Если у вас возникнут вопросы, можете обратиться к нему. Я оставлю вам его телефоны. Моя подпись тоже уже стоит, остается вам подписать купчую в двух экземплярах. Один останется у вас, второй у меня. Эта купчая и будет предъявлена в банк, остальное сделает банкир.
— Давайте ваши документы.
— Жаль, что мне придется так долго ждать. — Гость тяжело вздохнул.
