— Не наших, — сказал он с ухмылкой на лице. — Их. Я подумал, что ты захочешь взглянуть на врага.
— Чего ты подумал?! — взвизгнул я, пораженный его тупостью. Но потом я вспомнил. Дивас покупался на любой миф о моем героизме полностью и без малейшего сомнения с тех пор, как увидел меня, выступившего против целого выводка тиранидов с одним цепным мечом. В те времена мы оба были неоперившимися юнцами. Произошел мой подвиг по чистой случайности, я даже не подозревал о присутствии проклятых жуков, пока не столкнулся с ними. И если бы я случайно не завел их в зону поражения нашей тяжелой артиллерии — тем самым выиграв победу в тот день, — они бы разорвали меня на кусочки. Прогулки во вражеские лагеря, наверное, казались Торену чем-то, что я проделываю в качестве развлечения. — Ты с ума спрыгнул?
— Да это совсем безопасно, — ответил он. — Мы еще официально не воюем.
Это, конечно, правда, но не повод нарываться.
— Да, и пока это так, мы не станем их провоцировать, — сказал я, напустив на себя вид ответственного комиссара. Лицо у Диваса стало расстроенным, как у ребенка, которому не дали сладкого, и я подумал, что не лишне будет добавить лоска моим словам, чтобы они соответствовали тому, чего он от меня ждал. — Мы не можем ставить собственные развлечения выше нашего долга перед Императором, каким бы искушением это ни было.
— Да, думаю, ты прав, — неохотно согласился он, и я вздохнул немного легче.
Теперь все, что от меня требовалось, это направить его назад в бараки прежде, чем ему придет в голову еще какая-нибудь глупость. Так что я взял его под руку, и развернул.
— А теперь скажи, как нам вернуться в расположение части?
— Как насчет того, чтобы сделать это в мешках для трупов? — прозвучал вопрос.
Я обернулся, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Дорогу перегородили около десятка местных, уличное освещение отражалось от их выбритых голов, а в руках недвусмысленно покачивалось разнообразное импровизированное оружие. Они выглядели круто, по крайней мере, по их понятиям, но того, кто видел орков и эльдарские шайки, так просто не напугаешь. Ну, положим, напугать меня нетрудно, только я этого не показываю, что главное. К тому же лазерный пистолет и цепной меч по любому круче монтировки. Так что я придержал за плечо Диваса, потому как он был все еще достаточно накачан спиртным, чтобы клюнуть на оскорбления, и лениво улыбнулся.
— Поверьте, — сказал я, — вы не порадуетесь, если затеете что-нибудь.
— Не диктуй мне, чему я должен радоваться. — Заводила шайки шагнул вперед, на свет. «Отлично, — подумал я, — продолжай их забалтывать». — Но это же то, что привыкли делать вы, имперцы?
— Что-то я не понимаю, — ответил я, подпуская в голос легкое любопытство.
Краем глаза я поймал движение, сказавшее мне, что путь к отступлению отрезан. Вторая шайка вынырнула из переулка позади нас. Я начал прикидывать возможности. Если я потянусь за лазерным пистолетом, они набросятся, но я, пожалуй, успею сделать выстрел. Если этим выстрелом снять главаря и одновременно броситься вперед, то есть хороший шанс прорваться и убежать. Конечно, при условии, что они будут в достаточной мере ошарашены или напуганы. Если повезет, они набросятся на Диваса, что даст мне время убраться подальше, но я не мог быть в этом уверен, так что продолжал тянуть время и ждать лучшей возможности.
— Вы здесь, чтобы украсть наш мир! — выкрикнул лидер. Когда он целиком вышел на свет, я увидел, что его лицо выкрашено в синий цвет мягкого пастельного оттенка. Это должно было выглядеть глупо, но странным образом смотрелось весьма харизматично. — Но вы не отберете нашу свободу!
— Твою свободу принесли тебе мы, кретин-ксенолюб! — Дивас вырвался из моей хватки и рванулся вперед. — Но твои промытые мозги совершенно размокли, чтобы это понять!
Ну, снова-здорово. Прощай, дипломатия. И все-таки, пока приятель изображает из себя «Атаку Ганнака»[15], я могу попробовать дать деру.
Впрочем, такая удача мне не светила — еретики согласованно взяли нас в тиски. Я успел лишь выдернуть лазерный пистолет и сделать один выстрел, снеся половину лица у одного из нападавших,- что, надо сказать, немногим ухудшило его и без того непривлекательную внешность. Затем железный прут тяжело опустился мне на кисть. Я побывал в достаточном количестве рукопашных, чтобы заметить удар и принять его вскользь, что спасло меня от перелома или чего похуже, но не уменьшило боль, которая пронзила руку от пальцев до плеча, заставив ее онеметь. Мои пальцы разжались, и я быстро наклонился, пытаясь подхватить драгоценное оружие, но тщетно. В ребра мне врезалось колено, выбив воздух из легких, и я упал, ободрав костяшки пальцев (по крайней мере, те из них, что были настоящими) о холодное, твердое покрытие и понимая, что если я как-нибудь не вырвусь отсюда, то я мертвец.
— Торен! — крикнул я, но у Диваса теперь было достаточно своих проблем, и от него мне помощи ждать не стоило.
Я сжался в комок, стараясь защитить жизненно важные части тела, и отчаянно пытался добраться до цепного меча. Конечно же, именно на него мне стоило полагаться в первую очередь и постараться с его помощью удержать толпу на расстоянии, но хорошая мысля приходит опосля, и теперь чертова штука была зажата между мною и асфальтом. Я отчаянно старался выцарапать меч, чувствуя, как кулаки и сапоги обрабатывают мои ребра. К счастью, нападавших было так много, что они мешали друг другу, а моя форменная шинель была достаточно толстой, чтобы смягчать удары, иначе я имел бы уже весьма плачевный вид.
— Шкри-и-и! — Воздух разорвал нечеловеческий крик, заставивший волосы у меня на спине встать дыбом, даже учитывая мое положение.
Мои противники замерли в нерешительности, и я откатился прочь как раз вовремя, чтобы увидеть, как самого большого из них отбросило прочь какой-то неведомой силой.
На секунду я подумал, что у меня галлюцинации, но боль в ребрах была слишком настоящей. Сверху вниз на меня смотрело лицо, на котором выделялся огромный, загнутый клюв, увенчанное гребнем крупных, затейливо раскрашенных перьев, и горячее, с трупным запашком дыхание заставило меня судорожно сглотнуть.
— Вы относительно не повреждены? — спросила эта образина на готике со странным акцентом. Это сложно передать на письме, но голос был горловым, а большинство согласных сведены к жестким щелкающим звукам. Но, нужно признать, речь была вполне внятной.
Мой же ступор был целиком обусловлен открытием, что подобная тварь вообще могла говорить.
— Да, благодарю вас, — хрипло ответил я через секунду. Когда не имеешь понятия, что происходит, вежливость не повредит.
— Это радостно, — сказало нечто и небрежно отшвырнуло еретика, которого держало в левой руке.
