Она снова улыбнулась, как будто ее что-то забавляло.
— Инквизиция — это странная организация, Кайафас, — сказала она. — Она не похожа на Гвардию, где все едины против общего врага и можно рассчитывать на боевых товарищей и командную вертикаль.
Тогда я еще не знал, о чем она говорит, но с тех пор мне пришлось иметь больше контактов с Инквизицией, чем хотелось, и уж поверьте мне на слово, она была права, и вы счастливчик, если вам не приведется выяснять это на собственной шкуре.
— Мы не очень-то стремимся делиться нашими возможностями и средствами, потому что никогда не знаем, кому в ордосах мы можем доверять. Так что я пока оставлю его там, где он есть. Так безопаснее.
Как вы понимаете, сказать, что я был ошеломлен, услышав это, значит не сказать ничего.
Я, было, подумал, что она шутит, пока не присмотрелся к ее глазам. Синие и бесхитростные в этот момент, они сияли искренностью, которую невозможно было бы подделать (поверьте, уж в этом-то я эксперт).
— Безопасность? В боевой части Гвардии?
— Я могу снова отыскать вас, если понадобится. Любого из вас.
В тот момент я чувствовал себя настолько растерянным, что все значение этих слов до меня тогда так и не дошло.
— Но если я включу его в свой штат, он привлечет к себе внимание. Которого я предпочла бы избежать[57].
— Понятно.
В действительности ничего мне было не понятно, но до меня дошло, что пока не стоит беспокоиться о том, что у меня отберут Юргена. Еще я отметил для себя, что, пока он рядом, никакой псайкер не пронюхает те тайны, которые я предпочел бы оставить погребенными в своем сознании. Так что к карамельному крему, составлявшему мой десерт, я приступил с должным энтузиазмом.
— Ну и отлично, — ухмыльнулась Эмберли, и на ее лице снова появилось то озорное выражение, которое так нравилось мне. — К тому же с Рахиль и так-то непросто сладить, и мне не слишком понравится, если она каждые пять минут будет падать в обморок.
— Уверен, не понравится, — сказал я. Повисла неловкая пауза, так что я поспешил сменить тему: — Вы слышали об отступлении тау?
Она кивнула.
— Эль'сорат все еще настаивает на том, что этот мир принадлежит им по праву, но пока они согласны поддерживать статус-кво. Похоже, игру в гляделки мы выиграли. — Она пожала плечами. — К тому же они напуганы перспективой тиранидского нашествия, даже если не хотят этого признавать. За несколько сотен лет они не раз вступали в схватки с осколками флотов и не питают иллюзий касательно того, что будет представлять из себя полномасштабное вторжение.
Меня самого передернуло, когда я представил себе это.
— Они не станут держаться за эту планету ввиду такой перспективы, — заключила Эмберли.
— Если уж говорить об этом… — Я осторожно откашлялся. — Не уверен, но те следопыты… Вы понимаете…
— Какая нам разница? — Эмберли с удовольствием ценителя пригубила вино. — Если и так, это на несколько последующих поколений привлечет тиранидов к ним, а не к нам. А за это время мы сможем найти способ использовать внутренние проблемы Империи Тау в собственных целях.
— Тогда за нас, — сказал я, поднимая свой бокал, — и за смятение наших врагов.
— И успех наших друзей. — Бокалы звонко ударились один о другой, и Эмберли снова улыбнулась мне. — За начало прекрасной дружбы.
Да, именно так, не говоря, конечно, о жизни, полной беготни, стрельбы и выворачивающего внутренности страха. Но, оглядываясь назад, я должен сказать, что она сделала все, чтобы оно того стоило.
И на этой некоторым образом лестной ноте эта часть архива Каина подходит к логическому концу.
