Оно дешевле. И дает стопроцентный результат.
— На неделю? Сдурел? Попадет Песцов к целителю — это сразу заметят, тогда у меня появятся проблемы. Короче, Шмаков, связываться с тобой — себе дороже. Очень уж ты креативный.
Раздалось постукивание каблуков: Фурсова уходила от собеседника, но делала это столь медленно, что тому не составило труда ее догнать.
— Стой, Манюня! — проорал он.
— Мария, — прошипела она в ответ. — Если еще раз изуродуешь мое имя, разговаривать с тобой больше не буду.
— Вы с Песцовым не родственники? — не удержался Шмаков. — Ладно, сколько тебе надо?
Переговоры вошли в завершающую фазу, и Фурсова получила премию за работу, на которую она уже была подряжена Живетьевой. Подозреваю, что последняя не была столь щедрой
— Завтра займусь, — довольно сообщила Фурсова.
— Ты домой? Проводить? — не столь довольно спросил Шмаков. — Я тоже в Философском Камне снимаю.
Я уже собрался отключаться, уверенный, что больше ничего интересного не услышу. Разве что как Шмаков подкатывает к девушке, которую нанял для охмурения другого? Но тут без вариантов: гиблое дело. Девушку, которая считает тебя идиотом, очень сложно охмурять.
— Я к целителям. У меня там подруга.
— Проводить?
— Я не в таком состоянии, чтобы меня провожать к целителям, — прохладно ответила Фурсова. — Сама дойду.
— Может, потом вдвоем куда сходим? — не унимался Шмаков. — Познакомимся поближе.
— Андрюша, без обид, не надо нам знакомиться поближе. Я здесь максимум на полгода. Потом все решится, и я переведусь туда, где собиралась учиться до этой дыры.
Отшить Шмакова ей наконец удалось, и его больше не было слышно, только цоканье каблуков, которое затихло перед стуком в дверь.
— Дарина? Ты как, освободилась?
— Машуля, заходи, — так радостно сказала Грабина, как будто ей доставляло особое удовольствие бесить «подругу». Сомневаюсь, что последняя не говорила ей, что не любит, когда уродуют имя. — Меня одну оставили на сегодняшнее дежурство. Практических занятий уже нет, нагрузки никакой. Можешь спокойно говорить, посторонних нет. Как день прошел?
— Продуктивно. Пообщались с группой. Взяла заказ на охмурение Песцова от некоего Шмакова. И даже аванс уже у меня, — мрачно сказала Фурсова. — Бесит все. Я тут всего один день, а уже все бесит. И одногруппники придурочные, особенно Шмаков. Из тех, кому наш мальчик уже успел дорогу перейти. Убить его побоялись и даже на участок пролезть не смогли.
— Да, там интересная защита, — согласилась Дарина. — Не пройти, не посмотреть. Ты как продвинулась?
— Никак, — буркнула Фурсова. — Еще и конкурентки появились благодаря придурку Шмакову.
Она пересказала выступление Шмакова и реакцию одногруппниц.
— Итого минимум две конкурентки, — подытожила Грабина. — Если парни из группы не идиоты, то перескажут в семье, а те подумают, что перспективный алхимик нужен и им.
— А он перспективный? — пренебрежительно сказала Фурсова. — У него пять кругов Силы. Всего пять. Крошечный Род. Ни денег, ни недвижимости. Зачем вообще на него тратить время? Устраивать вокруг какие-то танцы с бубном? Он должен быть в восторге, если ему предложат влиться в наш клан. Тем более речь шла о том, чтобы войти в род Живетьевых.
Проскользнувшая в словах зависть оказалась довольно неожиданной.
— Машуля, Арина Ивановна сказала вполне определенно: он должен вливаться под клятву. Какие у нее на то резоны, я знать не хочу.
— Но знаешь…
— Знать не хочу, — жестко повторила Грабина. — И не хочу знать, что будет в случае провала со мной или тобой.
— Дарина, мне противно таким заниматься. Я себя проституткой какой-то чувствую. Не мое это. Арина Ивановна мне совсем другое обещала! — с истеричными нотками выкрикнула Фурсова.
— Блин, за что мне это? Тебе с ним даже спать не понадобится, если сама не захочешь. Ну мало ли, не смотри на меня так… Да у тебя задача легче легкого: флиртуй с красивым спортивным мальчиком, получай удовольствие — и все.
— Может, сама тогда возьмешься? — с вызовом спросила Фурсова.
— О, дорогая, как все запущено. Видать, не доводилось тебе видеть Арину Ивановну в ярости. А сейчас ты пытаешься подвести под монастырь и меня. Короче, не дай бог, ты не справишься — станешь моим личным врагом. А личный враг из целителей… Тебе перечислить проблемы, с которыми ты столкнешься?
— Не надо, догадываюсь.
— И это замечательно, — радостно сказала Дарина, возвращая доброжелательный тон, который наверняка позаимствовала у Живетьевой. — Значит, засунула свой гонор в жопу и работаешь. Так работаешь, чтобы мы здесь не дольше семестра пробыли. Замечу, что филонишь — прикрывать тебя не буду, так и скажу. Мне своя шкура дороже, поняла?
— Куда уж доходчивей.
Дверь хлопнула, и каблуки дробно застучали по полу. Временами слышались отдельные всхлипы. Чужую истерику слушать я не стал, отрубил заклинание. Нужно ставить метку на Грабину и слушать всегда, когда эти двое оказываются рядом. Потому что Грабина либо знает, либо подозревает о том, что я в родстве в Шелагиными — во всяком случае, ее «знать не хочу» я интерпретировал именно так.
«Кажется, мы совершили стратегическую ошибку», — внезапно сообщил Песец. — Точнее, я. — Ты-то вообще был не в курсе, а я решил, что он тебе не нужен'.
«Он — это что?»
«Курс соблазнения. Из тех что для разведки. Ты уж прости, Илья, но перед этими девочками будешь лопух лопухом, особенно если в нужный момент снимут блок на либидо. Поэтому берешь машину, едешь в Горинск и надеешься, что эти модули там остались. Прошлый раз были. Они слишком непрезентабельно выглядят, а свалили их вместе. И вообще нужно забрать все военные, которых у нас нет. Ты слишком быстро наживаешь новые проблемы и новых врагов, поэтому никакие знания не будут лишними».
«Мы вроде все полезное взяли?»
«Если бы. Время не тяни. Тебе нужно сегодня вернуться».
Песец был настроен серьезно. Военные модули мы видели только в Горинске, поэтому хочешь, не хочешь, а ехать надо, причем чем быстрее, тем лучше. Поэтому я тянуть не стал, сразу созвонился с дядей и сказал, что мне срочно нужно в Горинск. По телефону, разумеется, подробностей рассказывать не стал, но Олег понял, что дело серьезное, и ответил, что поедет со мной, благо машина стоит у академии, у нее и встретимся.
Я отключил телефон, вышел из аудитории и почти сразу налетел на
