крашеным в красный цвет железным багром, запрятанным за смотанный шланг и вентиль. Хоть что-то толковое — свою вчерашнюю железку я оставил на улице и возвращаться за ней не собирался. Не исключено, что собачки там такие не одни.
Постепенно добрался до нужной квартиры с тайником — если верить собственным ориентирам, как раз этот этаж, верное крыло. А еще одна из дверей на этаже закрыта на замок — с чего бы это? Допустим, она железная, но таких железных, снятых с петель или с вырванной личинкой замка, я уже немало навидался за весь путь. Побоялись ломать? Репутация у квартир бывает такая, что даже мародеры не решатся трогать.
Я взвесил было в руках багор, примериваясь к створке, но потом внимательнее посмотрел на замок и, хмыкнув, отложил тяжелую железку. Минут десять побродив по этажу, вернулся с десятком всяческих заколок, иголок, раскладным ножиком и шилом — так, на всякий случай. Хватило и ножичка вместе с длинной иголкой — замок послушно провернулся. И стоило тратиться на дверь, если замок такой хлам…
«Так, дело явно не в репутации квартирки», — хмыкнул я, глядя на разгром, царивший в типовой студии — чем-то она уж очень сильно не понравилась мародерам. Если сравнивать с разгромом моей квартиры, так уж точно — у меня мебель не ломали на доски, свалив потом весь деревянный хлам в один из углов. Не разбивали стену в ванну и не выдирали кафельную плитку, не скатывали в рулон часть линолеума у входа. Даже подоконник оконной рамы — и тот подломили вверх. Словом, тут явно что-то искали — и не от того ли дверь закрыли, что не нашли? Иначе зачем возиться с замком, если добыча в руках…
«Хотели вернуться позже?»
Я посмотрел наверх, прикидывая расположение той квартиры, где ночевал. Провел воображаемую линию до стены и всерьез засомневался правую или левую стену долбить. Попытаться для начала обстучать?..
Словом, занимался ерундой, вместо того чтобы вновь выглянуть на улицу и посмотреть на собак — сработало, как и в прошлый раз, вырубив все цвета, кроме черного белого и — радость-то какая — фиолетового, источник которого оказался в стене кухни, под кафельной плиткой. Ее отчего-то при поиске не отбили — громили в основном комнату и ванную. Может, опасались повредить газовую трубу, шедшую поверх тайника?.. Мне же лучше — забрал я багор из коридора и сделал первый замах…
Стена поддавалась как-то странно: если бить рядом, кафель, штукатурка и красный кирпич отходили осколками. А над нужным местом багор бил и вяз острой частью на сантиметр-другой. С другой стороны — минут через десять дыра в стене вполне оформилась, чтобы уже не бить по кирпичу, а вытаскивать его загнутой частью железки. Кирпич-то необычный, а раствор так себе — хиленький. Да и не хотелось повредить тайник в виде банальной коробки из-под обуви, уже проглядывающей на свет. Вдруг это самое «фиолетовое» внутри стекла и жидкое…
Помучиться и попотеть пришлось — тайник закладывали «вдолгую». Явно что-то ворованное — причем громко и с оглаской, которому стоит полежать пару лет, пока не забудется — пока махал железом, только такие мысли и пришли. Так что, завершив работу и усевшись на чудом уцелевшей кухонной табуретке с заветной коробкой на коленях, я уже примерно прикидывал содержимое.
Невольно затаив дыхание, скинул картонную крышку, равнодушно скользнул взглядом по трем пачкам с крупными купюрами в банковской упаковке и остановился на плотном мешочке из черного бархата, размером в крупное яблоко. Снял завязку, перевернул и ссыпал внутрь коробки содержимое. Ну да, как и ожидалось… Крупные цветные и прозрачные камни, инкрустированные в золотые кольца, перстни и серьги, ловили гранями утренний свет. Красивые.
Как-то крутовато для нашего района… Ладно шеф, но тут… А может, это и была его захоронка?.. Но если так, то добровольно он бы ее не выдал, а значит… Я с тревогой посмотрел за окно, в направлении, где была контора.
Хотя нет — чудовищное совпадение, что я вообще заночевал в этом доме. Если шефа сюда добавлять, то совсем ерунда выходит. Жив он, конечно, жив. А раз жив, то обязательно оставил мне записку — с легким раздражением сбросил я коробку с колен, встал и сделал пару махов руками, успокаиваясь. Надо в контору идти.
«Что с содержимым коробки-то делать?» — Слегка равнодушно подопнул я ее носком кроссовка.
Пожав плечами, распотрошил одну пачку денег и раскидал сотки по карманам. Вряд ли кто сейчас сможет сверять номера на них по базам… Драгоценности — зачерпнул я и взвесил в ладони увесистую такую охапку. Говорят, драгоценности при любой беде можно поменять на хлеб. Возьму с собой — их, мне кажется, тоже вряд ли кто ищет.
Хотел пересыпать в мешочек обратно, да пара колец взяла и прилипла к коже.
— Твою же… — Дернул я за золотой ободок, который уже прилип к ладони и с трудом оторвал.
Тело деловито поглощало золото. И хлебушек не нужен… Мда…
Похоже, неизбежность нового мира. Хотел было нацепить все на пальцы, чтобы поглощалось, раз так нужно — но как прикинул, что переборщу, и снова рубанет в сон на день, а то и несколько, решил притормозить. Докидал все в мешочек, а его закинул за подкладку куртки, организовав аккуратную дырку вверху рукава. Позже разберусь… Теперь пройтись по соседним квартирам — и к шефу. Кроссовки уже изрядно натерли ноги — надо было что-то делать.
Как на зло, после неожиданной удачи с тайником, ни одной сухой и целой пары носков во всем доме найти не удалось — все, что было, мокрое и в плесени. Честное слово, я уже готов был платить золотом по весу…
В сторону подъезда и мертвых собак выходить я так и не решился — скинув вниз гулко брякнувший об асфальт багор и вновь спустившись из окна первого этажа, сделал изрядный крюк по району и выбрался-таки через очередной завал машин на нужную авеню.
«Только бы зубастую живность какую не встретить», — старался я идти ближе к подъездам, иногда подолгу прислушиваясь.
Пока шел, вновь прозвучало вчерашнее неразборчивое завывание — и снова с северо-востока. Замер, вслушиваясь:
«Точно, как на вокзале, через сломанный динамик».
Характерные хриплые и металлические звуки, неразборчивые до раздражения… И ведь нет вокзала с той стороны, он на западе… Но это люди, точно люди — опасливая надежда поселилась в сердце. Потому что люди это вроде как неплохо — горячая еда и информация. Или очень плохо,
