есть вопросы, которые я должна задать. Но так не хочется. Я бы с радостью вернулась к телевизору, продолжила смотреть фильм, и забыла бы обо всем, но разве это возможно, когда в груди так давит.
— Я не знала, что у тебя на работе есть такие карьеристки.
— На самом деле она не у меня. Это сотрудница партнеров, — Макс морщится так, будто ему неприятно об этом говорить.
— И как давно появилась эта сотрудница? До того, как ты устроил шоу с чулками в сетку? Или после?
Он дергается, будто я ему пощечину отвесила. Взгляд становится растерянным:
— Тась! Опять ты…
Я примирительно поднимаю руки:
— Признаю, шутка вышла неудачной.
Он смотрит на меня, не отрываясь, а я наблюдаю, как судорожно бьется жилка у него на виске. Нервничает, но быстро берет себя в руки:
— Она приехала с Елецким из Норильска, а теперь осталась, потому что пришлось заменять другого сотрудника.
— Имя у этой самоотверженной работницы имеется?
— Господи, — он закатывает глаза и отворачивается, — зачем тебе эта информация?
— Должна же я знать, что за карьеристка названивает тебе по ночам.
— Она просто узнавала по договорам.
— Да-да, я уже поняла, — отмахиваюсь, — и все-таки, как ее зовут.
Кирсанов шумно втягивает воздух, потом цедит через зубы:
— Александра Волкова.
— Ты зовешь ее Сашенькой? — не могу удержаться от шпильки, чем еще больше довожу мужа.
— Ее все зовут Алексой.
— Ммм, Алекса, — пробую имя на вкус, — солидно. Мне нравится.
— Так! — он уже рычит, — я не хочу тратить вечер на обсуждение этой фигни.
— А что это мы так сердимся? — с ехидной улыбкой подначиваю его, — так обычно реагируют те, у кого совесть не чиста.
— Ну все, сама напросилась, — бросается ко мне, а я, громко смеясь, несусь прочь.
Хочу спрятаться в спальне, но не успеваю, Кирсанов перехватывает меня буквально через пару шагов и отрывает от пола.
— Попалась!
В шутку вырываюсь, выкручиваюсь, но, когда разворачиваюсь к нему лицом, наши взгляды схлёстываются, и мне становится больно дышать.
— Макс, — шепчу, едва различая свой собственный голос, — я тебя так люблю…
Взгляд становится волчьим, голос жестким:
— И я тебя. Больше жизни.
Мы срываемся. Нас обоих кроет по страшному, до одури, до искр из глаз и истерики. Этой ночью между нами секс, много секса. Слишком острого и жадного, чтобы быть нормальным.
Глава 6
Максим
Утром приезжаю на работу раньше положенного времени, но Алекса уже там. Сидит, обложившись со всех сторон документами, и что-то бодрое щелкает на ноутбуке.
— Зайди ко мне, — приказываю вместо приветствия.
Захожу в кабинет и, рывком откатив кресло, усаживаюсь за стол, через минуту она вплывает следом за мной. Закрывает дверь и, заложив руки за спину, приваливается к ней. Ничего не говорит, просто смотрит на меня и ждет, что скажу.
У меня нет настроения миндальничать. Я злой и вздрюченный. Спал от силы пару часов, все остальное время смотрел в потолок и пытался выгнать из памяти жуткие картинки нашего перепихона. А еще представлял, какой звездец начнется, если Таська об этом узнает.
— Что за звонки на ночь глядя? — наезжаю без лишних предисловий.
— Я же объяснила, что срочно надо было переделать несколько пунктов, — Алекса невозмутимо ведет плечами, — а в чем проблема?
— В чем проблема? Я дома был, с женой. Как думаешь, нормально ли в такой ситуации получать звонки.
Александра непонимающе хмурится:
— Это работа. Мне нужно было прояснить некоторые моменты. При чем тут чья-то жена?
Спокойная, как удав, но я не верю ей. Смотрю в змеиные глазищи и чувствую, что меня пытаются жестоко нае…
— Я похож на идиота?
Держу пари, мне не показалось, что в этот момент ее брови насмешливо дрогнули.
— Мне казалось, ты тоже заинтересован в том, чтобы все документы были готовы как можно скорее, — она отталкивается от двери и плавно покачивая бедрами, неспешно походит ближе. Опирается на стол ладонями, и растягивая губы в улыбке, склоняется ко мне, — надеюсь, я не доставила проблем?
Прекрасно понимает, что доставила. И ей похрену.
— Впредь избавь меня от своих звонков. Ты не тот персонаж, с которым хочется общаться во внеурочное время. Сама понимаешь.
— Вот как, — хмыкает она, — учту на будущее.
Какое на хрен будущее? Скорее бы свалила.
Почему Елецкий тормозит? Сколько можно? Он уже должен был прислать кого-то другого на место этой кобры. У нас с ней нейтралитет. Я ее не трогаю, она лишний раз не отсвечивает, но каждый день, у меня все сильнее затягивается удавка на шее, и все плотнее окутывает ощущение неизбежной катастрофы.
— Учти, — соглашаюсь жестко, — мне не нужно, чтобы жена начала что-то подозревать.
— Ну что вы, Максим Владимирович. Какие подозрения, — тихо смеется она, — все же в прошлом осталось…или нет?
От ее взгляда у меня жесткий спазм в животе. И картинка перед глазами, как она держит двумя пальцами мои яйца и неспешно потряхивает ими, как колокольчиками.
Фигня все эти перемирия и нейтралитеты. У нее оружие, которое может запросто уничтожить и меня, и все, что мне дорого, а мне нечем ей ответить. И чем дольше она тут остается, тем больше вероятность провала.
— Мы уже обсуждали это. Ты меня не интересуешь.
— Да? — встает, сильнее прогибая спину, отчего ткань на груди натягивается, обрисовывая контуры кружевного белья, — тогда почему ты меня отчитываешь, будто я твоя постоянная любовница, которой можно
