подает признаки жизни, а Кирсанов пытается сделать вид, что не замечает.
В этот раз не выдерживаю:
— Кто там тебя жаждет на ночь глядя? — спрашиваю, как бы невзначай, а у самой ни с того, ни с сего потеют ладони.
Напряжение нарастает. Я прямо ощущаю, как по коже бегут электрические разряды. Сжимаю покрепче колени, чтобы муж не заметил, как они начинают дрожать.
Макс досадливо отмахивается, а телефон снова сигналит входящим. На том конце провода кто-то очень настойчивый, и проигнорировать его не получается.
— Давай отвечу, скажу, что ты занят, — предлагаю по доброте душевной и тянусь к мобильнику, но Макс в последний момент выхватывает его прямо из-под моих пальцев.
У меня с размаху скручивает под ребрами. Смотрю на мужа, широко распахнув глаза, а он недовольно смахивает очередной звонок.
— Что это было?
— Работа, — в голосе нескрываемое раздражение.
— Так ответь.
— Не хочу. Для работы есть свое время, а этот вечер принадлежит только нам. Я не хочу разменивать его на посторонних.
Вроде все правильно говорит. Красиво, уверенно, но…фальшиво. Я чувствую, те самые ноты, которые появляются, когда он пытается что-то скрывать.
— Макс? — зову его, а он упрямо таращится в телек.
— Смотри фильм.
— У тебя снова звонок.
Я указываю на телефон, который моргает, изо всех сил пытаясь привлечь внимание хозяина. Макс шипит через зубы что-то нецензурное. Я чувствую, как его бомбит, и от этого становится не по себе.
— У тебя проблемы на работе? — надрывно спрашиваю у него, — Что-то случилось?
— Нет, конечно.
— Я впервые вижу, чтобы ты так старательно игнорировал звонки. Кто это?
Игнорирует последний вопрос:
— Я просто не хочу отвлекаться. Мне этой работы на неделе хватает. По уши. Сейчас наше с тобой время.
Внутри все ходуном ходит и зуб на зуб не попадает. Жуткое ощущение, лишающее кислорода.
— Ответь. Вдруг что-то случилось. Вдруг ЧП какое-нибудь.
Ловлю его взгляд. Он странный, и я не могу понять в чем дело.
— Макс?
— Ладно, — недовольно закатывает глаза, — раз ты так хочешь.
И отвечает…
Только не здесь, не рядом со мной. Легко поднявшись с пола, Макс забирает мобильник и уходит с ним на кухню:
— Водички заодно попью. Тебе принести?
Он уходит, а я остаюсь в комнате наедине с оглушающим грохотом сердца.
Глава 5.2
Кишки скручивает от дурных предчувствий, я будто стою на рубеже, на развилке, после которой дорога разделяется на две. И не угадаешь, какой из путей будет правильным.
Я не могу удержаться, поэтому подрываюсь с пола, и бегу следом за ним на кухню. Но не вхожу. Останавливаюсь за углом, судорожно вцепившись в стену, и вся превращаюсь в слух.
Макс отвечает не сразу. Проходит несколько секунд перед тем, как раздается его недовольное:
— Да!
На другом конце кто-то что-то говорит, я не могу разобрать ни слова, но одно знаю наверняка – голос женский. По спине острыми когтями царапает внезапный страх.
Это оно, да? То самое?
Меня аж ведет, но я только плотнее вжимаю ладонь в стену, продолжая слушать.
— Что за звонки на ночь глядя? — говорит Кирсанов, и его голос точно нельзя назвать радостным. Он полон стали и холода.
Снова женский писк в трубке, и мне до одури хочется разобрать слова, но не выходит.
— Это не могло потерпеть до завтра? — чеканит муж, — почему я должен заниматься рабочими вопросами в свой законный выходной?... Срочно? … Настолько, что не могло подождать меньше двенадцати часов, до начала рабочей недели…Чего-о-о? Включить удаленку прямо сейчас? Что за бред? Все завтра.
Не знаю, что ему там говорят, но в ответ он бреет очень строго и жестко.
Он выбирает меня.
Меня трясет. Я прижимаюсь лбом к стене и прикрываю глаза.
Он выбирает меня…
Я победила.
Тем временем Макс продолжает:
— Вариант договора на корпоративной почте. У тебя доступ есть, вот и занимайся…
Дальше идет скупое обсуждение каких-то чисел, сроков и наименований, ни слова на отвлеченные темы. Кирсанов немногословен, проговаривает быстро, по делу, и в каждой фразе явно слышится желание поскорее завершить этот разговор.
Когда он, наконец, замолкает, я аккуратно выглядываю из-за угла. Он стоит у окна, уперевшись ладонями в подоконник и смотрит в ночь. Я даже на расстоянии чувствую, как он напряжен.
— Кто это был? — тихо выскальзываю из своего укрытия.
Услышав мой голос Макс, дергается так явно, будто я его испугала, выдернув из тяжелых мыслей. Замирает на мгновение. Я слышу сиплый вдох, но когда оборачивается на губах кривая улыбка:
— Коллега.
Я подхожу ближе и заглядываю в темные глаза. Они в отличие от губ не улыбаются.
— Коллега?
— Да…Карьеристка, мать ее, готовая ночами напролет работать.
— Надо же, — поджимаю губы, — А эта твоя коллега не знает про правила двух восьмерок? Все звонки по рабочим вопросам не раньше восьми утра, и не позже восьми вечера. В остальное время человек имеет право заниматься личными делами и не думать о том, что происходит на какой-то там работе.
Я злюсь. Сама себя не понимаю, но градус внутри растет.
— Не ты ли требовала, чтобы я ответил?
— Я думала, что-то важное. Пожар, землетрясение, потоп и падение метеорита.
— Нет. Просто расширенный договор с подрядчиками, — Макс отходит от меня, достает кружку и наливает воды, но я отнимаю ее, и сама в три глотка осушаю до дна.
Меня мучает жажда. Внутри пересохло все, пустыня ширится.
У меня
