Вэ-эН как всегда все знал. Оставалось дополнить картину рассказом о зеленом тумане в роще и о появлении Эйюшки и его необъяснимом исчезновении. Что он и сделал.
– Ясно. Это важно, – хмуро кивнул собеседник. – Сегодня же буду.
Кабинет Сэма явно нуждался в ликвидации беспорядка. Все пространство завалено бумагами, книгами, частями разных устройств. На стульях красовались рубашки, к полу свисали штанины, из-под мебели торчали цифровые буклеты. Родной кабинет - предпоследний оплот. Из пяти комнат, которыми раньше пользовался Сэм, остались только две, остальные оказались под завязку набиты житейским хламом, после чего аккуратно заперты на ключ. Сэм делал вид, что их и не было никогда.
В центре еще используемого, но уже захламленного кабинета стоял огромный дубовый стол, обвязанный толстенным шпагатом. Просто в какой-то момент нагруженный до самой крышки стол стал скрипеть и разваливаться, пришлось решить проблему подручными материалами. Теперь стол стоял прочно, хотя перевязка обхватывала дверцы и не давала их открыть. Первое время Сэм печально ходил вокруг стола, а потом убедил себя и окружающих, что в нем лежат абсолютно бесполезные вещи. С тех пор тот непоколебимой скалой стоял по середине кабинета, а волны случайно оставленных здесь вещей разбивались об него, как об айсберг и, откатившись, постепенно заполняли эту и даже соседнюю комнату, куда раньше еще приглашали гостей.
Пока Сэм размышлял о целесообразности уборки, в дверь проскользнул Малыш, сделал страшные глаза и шепотом сообщил:
– Поступила конфиденциальная информация.
– Что? – затупил Сэм.
– Выяснилось две вещи. Первое – он исчез.
– Кто?
Сэм шагнул к обормоту.
– Он! – Малыш сделал страшные глаза. – Тот, про кого выяснилось. И второе – Эйюшка планетянин.
– Какой планетянин? – торжественным шепотом спросил Сэм.
– Ну, который ино..инопланетянин.
– Да-а. А тот, кто исчез?
– Он тоже.
– Что тоже?
– Тоже планетянин. То есть он Эйюшка и есть.
– Теперь понятно. – Сэм вздохнул с облегчением и сел на стул. – Это и есть две новости?
– Да, – с достоинством кивнул Малыш.
– Угу, а как это выяснилось?
Малыш оттопырил нижнюю губу и пробухтел:
– Да все эта Сова, «непроверенная информация, непроверенная информация», подумаешь тоже мне, блюститель правдивости прессы. Как про меня фальсифицировать, так она – пожалуйста, а как общественность о планетянах информировать, так она «непроверенные данные...». Если бы до нашей с Варёном прессы хоть какой бы читатель дорос, мы бы все сообщили, про всех планетян.
– Так Сова это рассказала?
– Рассказала, как же, от нее дождешься, – фыркнул Малыш. – Я сам все выяснил.
– А Сова откуда знает? – не сдавался Сэм.
– Она на Питону засылает, говорит, что он все и сказал.
– А Питона?
– Что Питона?
– Питона как это выяснил?
– Я ему сообщил.
Малыш прикусил губу, глаза его забегали:
– Предки, значит, опять. Вечно они налетают не ко времени.
– Как раз ко времени. И еще, – Сэм строго замахал пальцем, – что это за выходки в Обсерватории. Можно же было все сделать без погрома. И как тебе не стыдно, теперь люди там будут весь день безобразие разгребать.
Малыш в смущении уставился на пол и мелкими шагами стал отступать к двери.
День только начинался, и у него имелись куда более срочные дела, чем выволочки предков и этого, так называемого, мэдика. Эйюшка ведь и в самом деле исчез.
Около озера Малыш на всякий случай пробегал целый час, кричал у берега, нырял в самых глубоких местах. Драконистый планетянин нигде не обнаружился. Он без сомнений пропал и причем бесследно, поскольку никаких свежих следов нигде не отпечаталось. Вероятно, он растворился прямо в воздухе, ведь там следы не сохраняются.
Было и еще одно очень важное событие, которое Малыш не стал сообщать Сэму. С его домиком происходило нечто странное, вокруг стола образовалось плотное зеленое облако, которое вибрировало и отталкивало любой приближающийся предмет, а стены стали склизкие и пористые. Тут и сомневаться не приходилось, все дело в "лунном" камне, ведь именно его он вчера оставил на столе.
Недосуг болтать с предками, надо успеть провести несколько экспериментов.
Глава 7. Взбучка
Поздним вечером после грозы наступила прохлада. Порывами дул свежий ветер, на небе по краю черно-серой, замысловато закрученной тучи пробивался красно-оранжевый отсвет солнца. Трава, кусты, деревья и крыши домов потемнели от воды. Тишина стояла такая, словно настала ночь, и все улеглись спать.
Со стороны леса подлетела крупная сорока, уселась на мокрую землю неподалеку от дома Сэма, склонила голову набок и уставилась на покачивающуюся длинную травинку — по ней неспешно полз неосторожный жучок. Сорока сделала три шага, схватила жука и улетела. Все опять опустело.
Внезапно в сторону бассейна Бегемоты кто-то пополз торопливо, но почти бесшумно, оставляя посзади четкий след — смятую мокрую траву. Их было двое: один очень длинный и зеленый, с темными очками на голове, другой — короткий и без очков, на его камуфляжном непромокаемом комбинезоне виднелись пятна грязи и прилипшие травинки, над головой торчала прикрепленная к панаме березовая ветка. Неизвестные подползли к стене бассейна, и тот, что поменьше и погрязнее, воткнул ветку в мокрую землю и произнес страшным голосом:
– Тихо, Питона, будем ждать. Отсюда все видно по округе, и авиеточный гараж проглядывается.
– Ш-ш-ш..., – отозвался Питона, – а я ничего не вижу в этих очках, темнотища.
– Тебе и не надо смотреть в очках. Главное — маскировку соблюдать.
– Понятно-ш... А долго ждать-то, Малыш?
– Пока не заявится. Ужин он точно не пропустит.
– Хорош-шо, тогда я немного помечтаю, в темноте хорошо мечтается.
– А о чем мечтать будешь? – оживился Малыш.
– Что ты мне сделаешь костюм для плавания и мы поедем в Санкт-Петербург.
– Пфу, а зачем нам туда ехать-то?
– Как зач-чем? Представь, это так солидно: Нева, Набережная, Адмиралтейство, и я – ш-швартуюсь.
– А-а, правда солидно. Ты тогда помечтай, а я высматривать буду.
Малыш то и дело высовывал чумазую рожу и беспокойно оглядывал окрестности. Вокруг его лица настойчиво вились комары, приходилось время от времени отмахивать их рукой. Хорошо, что силовое поле крошечного аккумулятора в кармане защищало все тело и от холода, и от сильной жары, и от надоедливых насекомых.
– Неясно, неясно, — то и дело бормотал он, — а вдруг он подкопным путем проникнет?
– Мож-жет. Он настоящ-щщ-ий
