ДГБ в городе, стал обдумывать, что его негласный надзиратель мог узнать и что отвечать, если всё же это произошло.
Когда приехали, у гаража толпилось множество людей с оружием, в бронежилетах. Машины выезжали, и по общей спешке было понятно, что все собрались на какую-то незапланированную операцию. Гордей встретил начальника у КПП.
– Василий Степанович, снимаю шляпу. Голова у тебя золотая. В одном из отелей нашли не просто подозрительного постояльца, а такого, что связывался с… с дочкой твоей в тот вечер. Вот, едем на задержание, только тебя ждём, – сначала радостно, потом немного стеснительно закончил пожилой сотрудник.
Планы Паука сейчас рушились на глазах. Было непонятно, как поступить в этой ситуации. Отменить выезд просто нельзя, Гордей тут же заподозрит его, и собственная охрана уволочет в подвал конторы. В этот момент майор считал террориста невероятным идиотом, и досадовал, что понадеялся на его разумность.
Буквально через десять минут машины стали подъезжать к чёрному входу отеля «La cerise», что в переводе с французского означало «вишня». Памятуя о названии торгового центра, на экране которого появился впервые глашатай террористов, майор не сомневался, что в этом здании живёт тот человек, которого они искали.
Оперативники профессионально взяли под контроль все входы и выходы таким образом, чтобы никто ни о чём не начал подозревать. Было доподлинно известно, что объект находится в своём номере, поэтому все сотрудники, находящиеся внизу, на данный момент только страховали коллег, которые спешно поднимались на сороковой этаж, где находилась комната Гривастого.
Паук принял решение идти во главе штурмового отряда, и никого это не смутило, поскольку в их конторе подобное приветствовалось. Руководителей, которые умеют только отправлять других под пули, мало у кого вызывали уважение.
Поднялись на нужный этаж, постояльцев в коридоре не было, искомый человек снял все номера поблизости. Стараясь как можно тише идти, приблизились к двери, на которой вместо номера были выполнены в общем стиле отеля три буквы – МГР.
Вооружённые люди распределились по коридору, беря его под огневой контроль. Когда один из них приблизился к двери и хотел прикрепить к замку небольшой заряд пластида, она открылась сама, но разглядеть что-то в тёмном помещении было невозможно, свет выключен. Откуда не возьмись, появился Гордей и приблизился к майору. По идее, он должен был дожидаться внизу, но решил проконтролировать всё лично.
– Войти могут двое, – донёсся странный голос из тёмного номера.
– Пойду сам, капитан, за мной, – обратился майор к одному из сотрудников.
– Я с тобой пойду. Не переживай, стрелять не разучился с годами, – сказал Ворон тоном, не терпящим пререканий.
Василий Степанович зашёл в помещение, Гордей последовал за ним. У окна виднелся силуэт человека. Его выхватывал из мрака свет от работающего монитора компьютера. Подполковник поспешил наставить на него пистолет и приказал встать на колени. Дверь за их спинами сама собой закрылась.
– Через несколько минут очередная многочисленная группа бомбистов окружит здание Администрации города. Каждый из них установит взрывчатку, а сигнал с этого компьютера заставит её сдетонировать. Погибнет очень много людей. В первую очередь, сами подрывники. Если ввести пароль, который написан на оборотной стороне моей маски, этого не случится. А ведь теперь там два человека. Кира и Елена. Как ты поступишь? – донеслось от окна.
Гордей начал что-то подозревать. Многолетний опыт сподвиг его отойти на несколько шагов в сторону таким образом, чтобы иметь возможность в любой момент при необходимости быстро навести оружие на Василия Степановича.
Настал ключевой момент для Паука. С одной стороны спасение десятков, если не сотен жизней, с другой – зыбкая надежда снова увидеть дочь и супругу. Вдовец поднял пистолет. Раздался гулкий выстрел.
Глава 3
После потери любимого человека может показаться, что невозможно испытать более сильную боль. Это ошибочное мнение, в чём мне довелось убедиться после подъёма на скалу. Спустя несколько часов, единственным желанием было перестать существовать.
Ахерон, мой новый знакомый и по совместительству мучитель, за миллионы лет, проведённые в Аду на службе у Змея, успел узнать о пытках столько, что обычному человеку, живущему на Земле, было бы сложно представить такое даже в самом страшном сне.
– Смотри, что сейчас будет, уродец, – пробасил демон и потянул ноготь моего указательного пальца вверх.
Обычно такие реплики сопровождались особенно изощрёнными способами истязания. В этот раз вслед за куском роговой пластинки потянулась тонкая полоска кожи. Тянул Ахерон до тех пор, пока она не достигла шеи, затем прекратил, оставил болтаться.
Возможно, закрыв глаза, было бы проще переживать происходящее. Как минимум, не пришлось бы смотреть на тут и там висящие куски самого себя. Однако, здесь тоже всё было предусмотрено. Когда впервые мои веки сомкнулись дольше, чем на несколько секунд, он мне их порезал. Правда не до конца, как и всё остальное.
Тогда в моём сознании и укрепилась мысль, что неспособность сделать вообще ничего, потеря свободы как таковой и нахождение твоей судьбы в чьих-то чужих руках – самое страшное, что может случиться с любым живым существом, которое способно осознавать происходящее.
Это знание не заставило утвердиться во мнении о недопустимости мне самому взять кого-то в рабство или пытать. Напротив, всё это, даже больше, мне хотелось сделать со своим мучителем. А ещё с одним товарищем, который считает себя всеотцом и отправил меня сюда.
После того, как дела в Раю стали налаживаться, он вернулся и устроил самое нелюбимое им мероприятие – суд. Змей, который дал мне часть своей силы
