Та или эта?
— Королева, которую я признаю, и буду повиноваться в будущем, у меня только одна и она сейчас перед нами. Я узнаю королеву Мэлисенту — добрую, сострадательную, из двух женщин всегда, — кивнула на замершую Мэл, Сицилия. — Они хоть и сестры, но и рядом не стояли. Я видела твою сестру Мэлисента лишь несколько раз во дворце на официальных приемах, и в пещере, но там была лишь маска злости, во дворце же была маска эгоизма. У тебя же улыбка — открытая и твои глаза, глаза в которых горит огонь света, жизни.
— Столько эпитетов, даже в краску вогнала, — обхватывая себя за щеки, прошептала Мэл.
— Но это правда. Здесь другой мир и если мы все мертвы, значит этот мир — это самый низ падения, дальше падать уже некуда. От своих насильников в редкие минуты покоя, я слышала о пророке, женщине с золотом волос и магией солнца и везде в их рассказах ты была сострадательна и давала шанс исправиться, но никогда не слышала о тебе как о звере в человеческом обличье, злой и жестокой. Тебя зовут Малта — свет, не только потому, что ты обладаешь магией, но и потому что ты никогда никого не убьешь, не дав ему шанса оправдаться.
— Ты слишком высокого обо мне мнения, — остановила ее Мэл, — поверь, я очень жестока и убиваю быстро. Не льсти мне, это мало тебе поможет. В этом мире деньги играют довольно высокую роль, а я пока так и не услышала о том, почему тебя не нужно отдавать банде, чтобы получить вознаграждение.
От ее слов дернулся Селван, но грозный взгляд Яна остановил его от необдуманных действий.
— Я помогу тебе найти остальных, — быстро сказала Сицилия, а у Мэл округлились глаза.
— Остальных?
— Да, я видела в той жизни и помню Хенола, Кииха, и знаю, как они выглядят.
— И кто это?
Сицилия покачала головой, понимая, что стоящей перед ней Мэл, эти имена ничего не сказали: — Твои мужья.
— И сколько их? — рассмеялся Ян.
Сицилия вздохнула, вставая, ей было легче стоять перед Мэл, глядя ей в глаза, чем сидеть и ждать решения своей судьбы: — Семеро. Были слухи, что сын Накашима — Питер стал твоим мужем, а также сын Теффаны — Дазан. Я помогу их найти. Всех четверых.
— Но это лишь четверо, а остальные? — уже в открытую смеялась Мэл.
— Я знаю лишь их, — покачала головой Сицилия.
— Отлично, ищем четверых. Мне уже и самой интересно как они выглядят, — рассмеялась Мэл, — А если за них тоже будет оплата в крепкой денежной валюте, то к концу нашего путешествия — я буду баснословно богата.
Вся эта ситуация была не просто комичной, она была похожа на складывание мозаики, с каждым своим шагов она находит маленький элемент, а потом как по ниточке находит сразу второй и так далее. У нее мелькнула мысль — может сразу запросить у банды и капитана пророков, всех, кого они ищут? Сразу и им поможет и свои проблемы решит. И зачем ей семеро мужей? И вообще весь это путанный рассказ незнакомки, смахивал на театр, который по рассказам показывали в улье нейтральным, чтобы их развлекать. Как в это все можно верить? А ведь все началось именно с Яра и его желания найти того нейтрального…
Самая большая привилегия, которая дана человеку свыше — быть причиной добрых перемен в чьей-то жизни. (Блез Паскаль)
Мэл шла позади Яна и внимательно рассматривала его широкую спину, отмечая каждую складочку, каждую морщинку на его рубашке.
— Солнце ты наше, скоро у меня там дыра протрется. Что тебя беспокоит? — Ян резко остановился и повернулся к девушке, которая подняла на него свои фиалковые глаза и даже проморгалась, отгоняя свои мысли.
— Обо всем. Знаешь, я не знаю, что дальше делать?
— Ничего.
— Это почему? Еще два дня назад моя жизнь была понятна, а сейчас я запуталась, — покачала головой Мэл, отгоняя скорбные мысли и поднимая к нему голову. Рядом с ним она чувствовала себя ребенком, притом нашкодившим. И хотелось извиниться, сразу за все.
Ян положил свои руки на ее плечи и немного встряхнул: — Солнце ты наше, даже если мы все мертвы, хотя то что рассказала рыжеволосая мне ничего не сказало, я уверен мы сможем здесь выжить.
— Да, это понятно, но кто я? — задумчиво спросила Мэл, заглядывая ему в глаза и пытаясь просчитать свои будущие действия. — Знаешь, мне ведь гадалка сказала идти вниз и искать, я думаю, она имела в виду тебя.
— Вот видишь, ко мне в объятия тебя вела сама судьба, так что идем, сдашь меня королю, получим деньги, в наше будущее между прочим это будет нехилый такой вклад.
— Ты уже второй, кто мне предлагает открыть вклад в банке, — вспыхнула Мэл и покраснела, когда увидела, как сдвинулись брови на лбу Яна.
— Я согласен на одного, но запомни, больше двух мужей я не потерплю, — прорычал он, прижимая ее к себе, впечатывая ее хрупкое тело в свое.
— Поняла уже, отпусти, все кости переломаешь, медведь.
— И откуда такие звонкие словечки? — глядя, как Мэл выскользнула из его объятий и направилась к лестнице, спросил Ян. А Мэл уже повернулась к нему и с улыбкой ответила: — Мой генерал, оказывается, я хоть и не помню, что со мной произошло, но отлично могу выражаться на наречии верхнего мира.
— Отлично, тогда просвети меня о светлейшая моя, — ей в тон попросил Ян, забираясь по лестнице за ней, преодолевая расстояние за несколько секунду.
— Обойдешься, мы пришли. Будь вежливым, — Мэл показала на застывших недалеко мужчин. Два высоких широкоплечих, в черных плащах с золотыми нашивками на плечах в виде скрещенных мечей удивленно рассматривали девушку и встававшего позади него Яна. — Идем, вкладчик.
Ян кивнул и улыбнулся. А что оставалось делать в этой ситуации? План зарабатывания денег они разработали еще вчера. Его роль попасть к королю и узнать чего же так ему хочется от простого кузнеца, а потом сбежать, красиво сбежать. Мэл уже завтра должна была спуститься вниз и забрать Сицилию и Селвана, доставив их на этаж ниже этажа пророков и устроить хоть и не с шиком, но комфортно и так, чтобы с девушкой ничего не случилось. Хватит с нее переживаний.
«Уже второй герой, который хочет, чтобы у меня было унций много, будто я могу столько потратить? А, да ладно отдам половину Сицилии. Зачем мне столько? Нет, золотишка много не бывает, но столько?»
