Книга Заложник должен молчать - Анатолий Гончар

В конце концов, нам действительно пришлось лететь сломя голову. Так как уже к обеду мы поняли, что не успеваем, была дана команда ускорить шаг, а местами и вовсе переходить на бег. Время на обед сократили до минимума, и все одно, когда начали подходить к пересекающей наш путь дороге, уже почти стемнело. Какой-либо речи о том, чтобы осмотреться, уже не шло. Стало совершенно ясно, что в наступившей темноте выбирать место для пересечения трассы – только зря тратить время. И мы, положившись на вывозящую из всего кривую, решили двигаться дальше, не останавливаясь.

Как назло, по небу поползли тучи, закрыв собой плетущийся по небу месяц. И без того черная ночь стала совершенно чернильной, пальцы на вытянутой вперед руке полностью теряли свои контуры. Я шел медленнее медленного, буквально на ощупь. Так что в том, что я не свалился в полуобвалившуюся траншею, не знаю чего оказалось больше – везения или собственной осмотрительности? Пройдя по ее краю, я уткнулся в следующую.

– Блин! – не удержавшись, я матюгнулся, наличие окопов мне не понравилось – не хватало для полного счастья напороться на свои же блокпосты. Чтобы этого не произошло, мне пришлось идти еще медленнее. Но все же постепенно я продвигался вперед, правда, иногда останавливаясь и приседая или просто замирая на месте, чтобы послушать окружающее пространство. Звуков было много, от хорканья проснувшегося в низинах кабана до одиночных автоматных выстрелов, доносившихся со стороны ближайшего селения. Но звуков, что помогли бы мне определить местонахождение пехотных блокпостов, не было. Значит, они, скорее всего, находились не напротив нас, и это радовало, но не слишком. Делая каждый новый шаг, я вовсе не был уверен, что под ногой не вспухнет разрыв. А ведь я бы на месте ребят-пехотинцев напрочь перекрыл бы минами все неохраняемые подходы к трассе. Но мы шли, шли, шли, и пока нам везло. Может, не хватило мин, а может, кому-то просто было лень заниматься их установкой? А может, и впрямь мы оказались чересчур везучими?

Вскоре подъем прекратился, и на какое-то время хребет стал относительно ровным, но затем резко пошел под уклон, а потом и вовсе закончился крутым обрывом. Я остановился, задумавшись над вопросом спуска и вглядываясь в темноту ночи, и в этот момент тучи слегка развеялись, из-за них выглянула узкая убывающая луна, представив моему взору белесые камни речного русла и саму реку (да какая река чуть ли не в середине лета? Скорее, быстрый ручей), слегка блестевшую черно-лаковой поверхностью своих вод. Как ни странно, эта ночная пастораль завораживала. Увы, времени как следует ее разглядеть и запомнить у меня не было, часы тикали, надо было спешить. Вздохнув, я начал забирать правее.

На наше счастье, спуск и последующее форсирование реки, если не считать поскользнувшегося на камнях и упавшего в воду Бочарова, прошли относительно благополучно. Мы пересекли речку, поднялись на правый (немногим менее крутой, чем левый) берег и устроили себе пятичасовой привал. С намеченным для прохождения километражом мы справились, так что теперь у нас были все шансы на то, чтобы ночная ходьба плавно не перетекла в дневной бег по пересеченной местности. Быстро перекусив, распределили часы дежурств и улеглись спать.

– Командир! – На этот раз в крайнюю смену дежурили Виталик и Игорь. – Командир, подъем, утро!

Я открыл глаза и медленно начал поднимать край плащ-палатки (наш спальник мы отдали промокшему Бочарову). Уже забрезжило, фигура да и, собственно, лицо склонившегося к нам Виталика было вполне различимо.

– Э-эх, – может, слегка излишне шумно потянулся проснувшийся ротный. – Встаем? – Вопрос относился к моей персоне, и я кивнул.

Дружное откидывание плащ-палатки, и утренняя свежесть быстро разогнала остатки сна. Уф, бодрит! Пара энергичных движений, чтобы разогнать кровь. Так, теперь утренний моцион, быстрый перекус – и в путь.

Паштет с практически остывшими остатками чая из термоса в меня что-то не пошел. Хотелось чего-нибудь горячего – жареного мяса, например, или яичницы с колбасой. Впрочем, паштет хоть и не пошел, слопал я всю банку без остатка; а вот от тушняка, предложенного ротным, отказался. Подумав немного, он отложил тушенку в сторону. Времени у нас впереди было еще много, так что он прекрасно понимал – дойдет очередь и до нее.

…Небольшая наклонная полянка, густо поросшая невысокой, едва ли выше голенища берцев, но густой травой, оказавшаяся у нас на пути через час после начала движения, может быть, совсем не отпечаталась бы в моей памяти, если бы не две параллельные полосы примятой травы, тянувшиеся по ее окраине. К тому же, кто знает, возможно, если бы не роса, в это утро слегка покрывавшая травяные стебли, я бы в спешке мог эти тропинки и не заметить. А так, выскользнувшие из-за деревьев лучи солнца опустились к земле и четко разделили оставленные кем-то тропки и нетронутый луг по цветовой гамме. Темное и светлое, две полосы, видимые издалека. Заметил я эти следы чьего-то перехода метров с двадцати, но на таком расстоянии не смог точно определить, кому они принадлежат, тем не менее моя рука потянулась к предохранителю. И я не ошибся. Звери – ни кабаны, ни волки – не оставляли таких троп, здесь однозначно прошли люди. Оставшееся до края поляны расстояние я преодолел бегом. Конечно, противник уже был далеко, но лишний раз красоваться на открытой местности не хотелось и без этого. Дальше работали по отработанной схеме – поляну переходили по одному, но так как мои телодвижения были поняты правильно, остальные полянку перебегали, причем старались ступать правее или левее, так, чтобы наши следы не накладывались друг на друга. Кстати, шедшие здесь «чехи» тоже разделились на два ручейка, но этого оказалось мало.

– Догнать бы! – кивнул в сторону уходящих вниз по склону следов Гордеев.

– На хрен? – удивленно и одновременно протестующе фыркнул Виталик, чем невольно вызвал усмешку ротного.

– Да, вот именно, не до них. В другой раз, – бросил Вадим, после чего достал джипиес и на какое-то время застыл, снимая координаты местности. Я же вытащил карту – координаты «точки стояния» выплыли как бы сами собой. Спутать эту каплевидную полянку с какой-либо другой было невозможно.

– Х… У… – ротный произнес вслух появившиеся на экране цифры, и я, в такт своим мыслям, кивнул. А Гордеев, запоминая, повторил цифры еще раз и, сунув прибор в кармашек разгрузки, вознамерился махнуть рукой – «двигаем».

– Погоди, командир, погоди, – опередив его, я выставил вперед руку с отогнутой назад кистью, призывавшей немного повременить. Вадим увидел, задумчиво пожевал губами и едва заметно кивнул: