как признанный писатель, достиг вершины своих стремлений как влиятельный пропагандист, харизматичный оратор и первоклассный политик.
В течение этого года Геббельс занял центральное место в нацистском режиме. Даже в этот критический год, омраченный неминуемым поражением и падением власти нацистского режима, Геббельс продолжал свои усилия по превращению немецкой пропаганды в форму искусства и тем самым повлиял на жизнь миллионов людей.
Глава вторая
Нацистская пропаганда перед лицом гибели
В 1622 году папа Григорий XV учредил церковно-ориентированный институт под названием Священная конгрегация распространения веры (Sancta Congregatio de Proäpaganda Fide). Это был первый официальный институт, носивший название «Пропаганда» и занимавшийся распространением католической религии.
Пропаганда — это не только искусство изменения мнений и подходов людей, но и важный инструмент укрепления, фокусировки и усиления существующих мнений. Когда речь идет о тоталитарных режимах, роль пропагандиста заключается в том, чтобы внедрить идеологию руководства глубоко в сознание масс и заставить их действовать в соответствии с ней. «Нет особого смысла обсуждать пропаганду; это не теоретическая, а практическая вещь», — утверждал Геббельс. «Пропагандист теории» совершенно бесполезен; они придумывают различные методы, сидя за своими столами, но в конце концов удивляются и смущаются, когда их методы не служат «действительным пропагандистам», или когда, применяя их, они не достигают желаемой цели».[147]
В конце Первой мировой войны сформировался консенсус относительно того, что антигерманская пропаганда, развернутая союзниками во время войны, была основным фактором их победы и способствовала поражению Германии.[148] Термин психологическая война был придуман во время «Великой войны». Основной целью нацистской пропаганды, которую Геббельс начал разрабатывать еще в 1920-х годах, было создание общественного консенсуса вокруг идеологии и политики нацистской партии. Так было и до прихода партии к власти, и тем более после. Эта цель была подтверждена с началом войны. Другой целью пропаганды, не менее важной, было поддержание как можно более высокого морального духа немецкого народа, укрепление его во время войны и обеспечение лояльности граждан режиму.[149] Главным средством достижения этих целей был тотальный контроль над потоком информации для широкой общественности.
Основой, на которую опирается пропаганда, является использование языка, как письменного, так и устного. Виктор Клемперер, переживший Холокост, который во время войны находился в Дрездене и вел дневник, ставший широко известным, разработал теорию, связанную с языком Третьего рейха, который он назвал «Lingua Tertii Imperii». Он утверждал, что самым эффективным инструментом нацизма были не речи или статьи Гитлера и Геббельса, которые часто были скучными и не вызывали доверия, а использование лидерами Рейха языка. Язык в нацистской Германии больше не был автономным и подчинялся правящей политической власти. Повторение определенных слов и выражений навязывалось немецкой общественности сверху. значение слова изменилось, и оно превратилось из самостоятельного в служащее нацистской системе. Так, например, слово фанатик, которое подразумевает экстремизм и в самых крайних примерах ассоциируется со слепотой (слепой фанатик), приобрело в рейхе положительное значение: Сам нацизм был основан на ценности фанатизма и готовил всех граждан быть фанатиками, пока он существовал. По мнению Клемперера, это звание — фанатик — было не чем иным, как раздуванием таких понятий, как храбрость, преданность и настойчивость.[150] После того как письмо, которое он отправил знакомому, вернулось с припиской, в которой говорилось, что адресат «уехал», он записал: «Примечание к «Языку Третьего рейха»: «ушла» означает, что ее заставили это сделать. Это невинное слово означает «принуждение», «депортация», «отправка на смерть»».[151]
Еще одной характерной чертой языка нацистского режима было преувеличение. Например: широкое использование таких терминов, как тотальный и исторический. Эрнст Гомбрих утверждает, что, хотя для нацистской пропаганды было характерно использование лжи, она чаще использовала преувеличение и параноидальные формулы для описания событий.[152]
Еще в XIX веке французский эрудит Гюстав ле Бон (1841–1931) утверждал, что сила слова настолько велика, что даже самые отвратительные фразы становятся приемлемыми для масс после вмешательства пропагандиста. Пропаганда способна изменять значение слов, не повреждая их. В своей очень влиятельной работе «Психология масс» (La Psychologie des Foules), опубликованной в 1895 году, ле Бон подчеркивал силу «психологической массы», а также то, что невероятным в ней является то, что «независимо от составляющих ее индивидов, независимо от того, схож их образ жизни или нет… они обладают коллективной душой как масса, которая заставляет их чувствовать, думать и действовать иначе, чем они могли бы чувствовать, думать и действовать, если бы стояли сами по себе».[153]
Подобным образом, философ «Франкфуртской школы» Теодор В. Адорно утверждал, что роль пропагандиста заключается в том, чтобы превратить людей в толпу, то есть «массы, стремящиеся совершать акты насилия без разумной политической цели и создавать атмосферу беспорядков».[154] По словам Элиаса Канетти, одной из отличительных характеристик толпы является ее потребность в руководстве и управлении, и она существует до тех пор, пока у нее есть цель, которую еще предстоит достичь.[155] Уильям Макдугалл также утверждает в своей книге The Group Mind, что толпа — это «крайность в действиях, проявление только грубых эмоций и менее утонченных чувств… не способная ни к каким, кроме самых простых и несовершенных форм рассуждения, легко раскачиваемая и ведомая, лишенная самосознания, самоуважения и чувства ответственности, склонная увлекаться сознанием собственной силы, так что она склонна производить все те проявления, которые мы привыкли ожидать от любой безответственной и абсолютной власти». Он добавил, что «в худших случаях она похожа скорее на дикого зверя, чем на человека».[156]
Чрезвычайно важной характеристикой идеологической, основанной на режиме тоталитарной страны является полный контроль правительства над жизнью своих граждан. Это включает в себя не только контроль над общением людей с внешним миром и всем, что они видят, слышат и читают, но и полное проникновение в их внутреннюю жизнь и контроль над их убеждениями и мыслями. В этом отношении цель пропаганды — внушить человеку определенные идеи, чтобы он считал их окончательной истиной и считал своим долгом создать среду, которая содержит и поддерживает эту истину.[157]
* * *
Одним из интересных аспектов нацистского режима была его забота не только о материальном благополучии своих граждан, но и об их душевно-духовном состоянии, в соответствии со взглядами Гитлера и нацистских идеологов, разумеется. Важную роль в этом отношении играло Рейхсминистерство народного просвещения и пропаганды (Reichsministerium für Volksaufklärung und Propaganda-RMVP, или, как его обычно называли, Promi). Оно было создано 13 марта 1933 года в соответствии с приказом, подписанным Паулем фон Гинденбургом и Гитлером.
