такой жестокости.
— Что такого важного в твоей жизни, что ты готов вытерпеть столько боли?
Мужчина не ответил.
— Скажи мне? — повторила она, проводя тряпкой, чтобы стереть кровь с его губ. — Дружба?
— Нет.
— Любовь?
Он только горько рассмеялся.
— Я даже не знаю, что это такое.
— Тогда что? — Меревин отстранилась, чтобы посмотреть на него. — Что тебе настолько дорого, что это, — она жестом указала на его избитое тело, — кажется обыденным в сравнении?
— Не знаю, — тихо ответил Вэриан.
Она с недоверием покачала головой, а затем прищурилась.
— Ты не знаешь и все же готов проливать кровь за это?
Он буквально впился в нее взглядом, замораживая на месте.
— Разве нет ничего такого, ради чего ты пролила бы кровь?
— Нет, — пылко ответила она. — Ничего. А должно? Никто никогда ничем не жертвовал ради меня.
Один уголок его рта поднялся в издевательской ухмылке.
— Тогда мы одинаковы, ты и я.
— Как так?
— Ради меня тоже никто никогда ничем не жертвовал.
И тогда какой во всем этом был смысл?
— Зачем же ты тогда так страдаешь?
И снова ее поразила сила эмоций, сквозящая в его взгляде.
— Потому что я не стану тем, кем был мой отец. Я не отрекусь от своей клятвы. Ни за что.
Тут Меревин не могла с ним согласиться, но по крайней мере это имело какой-то смысл.
— Значит, ты страдаешь за честь.
— У меня нет чести.
— То есть все твои страдания из-за пустоты.
— И ты тоже пострадаешь ни за что.
Меревин уронила тряпку и сжала руки в раздражении.
— Не переиначивай мои слова. Это не то, что я имела в виду.
— Я знаю.
Не в силах вынести пристальное внимание с его стороны и угрызения своей совести, девушка направилась к двери.
— Меревин, подожди.
Она замерла от этих слов и повернулась обратно к Вэриану.
— Да?
Его взгляд стал острым, словно он оценивал ее ценность перед тем, как ответить.
— Я… — Вэриан опустил взгляд в пол, когда его голос надломился.
— Ты? — подбодрила Меревин.
И снова он поднял взгляд на нее.
— Мне нужно одолжение, если ты не против.
Одолжение. Это было то, о чем никто не просил ее веками. Здесь в Камелоте все только приказывали ей. Одолжения были для глупцов. И, конечно же, Вэриан знал об этом лучше всех.
Но ее любопытство победило, и ей захотелось узнать, что же такой мужчина, как Вэриан, может попросить у нее.
— Какое одолжение?
— Можешь ослабить завязки нагрудника, чтобы мне было немного легче дышать?
Меревин замешкалась. Она знала от Наришки, что ее госпожа Адони днями пыталась снять с него эту броню, но так и не преуспела. Вэриан не поддавался и только насмехался над ней.
— И ты доверишься мне?
— Нет. Но я не могу ослабить их сам и точно не настолько глуп, чтобы просить свою мать.
Он был определенно прав насчет этого, и если Меревин удасться снять броню, Наришка вознаградит ее. Щедро. Может быть, даже отпустит раньше оговоренного срока…
Меревин шагнула вперед, но затем снова замерла, представив, как снимает эту броню и оставляет его незащищенным перед их дальнейшими пытками. Те станут еще более безжалостными, и у него не будет никакой защиты.
Никакой.
Сделай это! Наришка будет без меры довольна.
Меревин вспомнила себя в Мерсии… одетую в красивое платье, когда благородные лорды соперничали за ее улыбку. В уме она представила тот мир, который оставила позади. Красоту. Тепло.
Цвета.
Здесь единственным цветом был кроваво-красный.
И глаза настолько зеленые, что они почти сияли.
Меревин моргнула. Она посмотрела на кровь у ног Вэриана и возненавидела себя за то, что собиралась сделать. Выпрямившись, девушка подняла голову.
— Я не могу.
Вэриан нахмурился.
— Почему?
Меревин поколебалась всего мгновение, а затем сделала то, что не делала уже веками. Высказала вслух чистую правду, даже если из-за этого ей причинят боль.
— Потому что если попробую, то могу снять ее полностью, — и с этим девушка вышла из комнаты.
Вэриан уставился на закрытую дверь, пока слова Меревин отдавались эхом в голове. Значит, она не была совсем недостойна доверия.
По крайней мере, она имела дерзость, чтобы признать это и не навредила ему. Это было во-первых. Конечно, он не позволил бы ей ослабить завязки в любом случае. Он просто хотел узнать, что она ответит.
Попытается ли она снять броню.
Может она и не была его врагом. Или, возможно, она распознала в этом тест и не была столь глупа, чтобы попасться. Никогда никому нельзя доверять. Вэриан знал это. Все, кому он когда-либо доверял, использовали любой шанс, чтобы причинить ему боль. Его отец, Галахад, Дафин, даже Мерлин.
И к слову о последней, он находился в заключении уже ни один день, и никого не послали из Авалона, чтобы проверить, как он. Если бы он был кем-то другим, Мерлин уже давно стучалась бы ко всем двойным агентам, которые у нее были, чтобы помочь рыцарю, попавшему в беду.
Но никто не рискнет ради него.
Впрочем, так даже лучше. Он не хотел быть у кого-нибудь в долгу. Просто еще один день его жизни. Еще одно унижение.
Еще одна боль в его заднице… спине, плече… черт, болели даже веки.
Закрыв глаза, Вэриан сделал то же, что и всегда, когда жизнь шла под откос, унесся мыслями вдаль. Он представил место, полное уединения и покоя.
Более того, он почти смог почувствовать нежное прикосновение женской руки к своей щеке. В прошлом у этой женщины не было лица и формы, но не сейчас.
На этот раз у нее были длинные темные волосы, которые завитками ниспадали до талии, и прекрасные глаза цвета янтаря, которые словно называли его сумасшедшим за то, что он все это терпит.
И на этот раз у нее было имя. То, которому он не осмеливался верить.
Сны всегда были злом. Столько мужчин пало именно благодаря им, и Вэриан точно не был настолько глуп, чтобы оказаться в их числе.
Глубоко вздохнув, он призвал свою магию, чтобы выправить как можно больше вмятин на своей броне до того, как заклинание его матери снова ослабит его и оставит ни с чем.
Завтра он отделается от Меревин и ее доброты. Это было первым шагом. Следующим он отвоюет свою свободу.
Или, в крайнем случае, свою смерть.
✥
Глава 6
✥
Меревин хотела убежать, как можно дальше и все же дойдя до конца коридора, поняла, что ей некуда идти. Нет места на этих землях, в котором она могла бы
