важным выступлением. Но мой муж умел себя преодолевать и сдерживать. Гасил это волнение и делал так, чтобы оно приносило ему только пользу…
Кстати, о пользе. В завершение этой главы скажу, что на первых порах в боксе больших денег не было. Дойти до высоких гонораров там, конечно, очень тяжело. Поначалу промоутеры тратятся на оплату бытовых расходов – чтобы мы жили хоть где-то, а муж мог спокойно тренироваться.
Только после восемнадцати боев Мага наконец-то начал зарабатывать более-менее серьезные суммы. Он был уверен, что через какое-то время выйдет драться с Кличко: за этот бой, если бы он выиграл, ему заплатили бы действительно много. Но до такого пика нужно еще дойти – поначалу идут только затраты. Поэтому менеджер вынужден постоянно искать спонсоров.
Мы, по сути, только начали идти по этой дороге, ведущей к финансовым вершинам.
Впереди был девятнадцатый бой – с кубинцем Майком Пересом, назначенный на 2 ноября 2013 года. На этот поединок мой муж возлагал большие надежды. В случае победы Магомед защитил бы титул чемпиона США в тяжелом весе по версии WBC.
И вот когда он только-только пришел к своей цели, когда начал по-настоящему реализовываться, случилось это…
Бой, изменивший все
К тому последнему бою Магомед готовился основательно, как всегда. Но у меня в памяти навсегда отпечаталось, как он подошел ко мне и сказал:
– Знала бы ты, как я устал от бокса, ото всех боев, от тренировок и подготовки…
– Так оставь бокс! Не выходи на бой, если тебе не хочется! – тут же сказала я. – Найди другую работу!
– Не могу. Надо, – коротко ответил он.
Лучше бы он, конечно, отказался…
…Ранним утром мы с его матерью провожали моего мужа, его отца и брата в Нью-Йорк. Я на всю жизнь запомнила, как Мага вышел тогда из квартиры и направился к лифту. Уже заходя в него, обернулся ко мне, лучезарно улыбнулся, как умел только он, и помахал на прощание рукой. Это был последний раз, когда я видела своего Магомеда таким. Здоровым, целым и невредимым…
Улетел он где-то за неделю до назначенного боя.
Еще помню, как в тот роковой вечер мы с его матерью и одной из моих дочек вышли в магазин. Надеясь, что на следующий день Мага выиграет, заранее отправились за продуктами для праздничного стола и увидели очень интересную стеклянную кастрюлю, которая сразу же мне приглянулась.
Конечно, у меня на моей малой Родине в приметы не особо верят, но когда мы с его мамой взяли ее, кастрюля словно сама собой выскользнула у нас из рук и разбилась вдребезги! Такого у меня ни в одном магазине ни разу не случалось…
– На счастье! – весело сказал продавец. И мы не придали эпизоду значения.
Ночью наша младшая дочь, которой тогда едва исполнилось десять месяцев, стала очень капризничать. Это тоже, на мой взгляд, было знаком. Ведь недаром говорят, что дети все чувствуют куда лучше, нежели взрослые. Она плакала всю ночь…
А я? Я всегда волновалась за мужа. Но ничего опасного с ним никогда не случалось. Да, у него бывали синяки, но ведь они быстро проходили! Один раз был нокдаун – но Магомед быстро поднялся на ноги. Он победит! Обязательно победит!
Конечно, я болела за мужа всей душой и желала ему победы. «Мэдисон Сквер Гарден» – для Магомеда это была самая лучшая площадка в его жизни! К тому же в зале был Владимир Кличко, которого мой муж мысленно уже назначил своим будущим соперником.
Здесь же находились и наши друзья, болевшие за моего супруга всем сердцем. В первых рядах сидели отец Магомеда Магомедгаджи Абдусаламов и его брат Абдусалам, Борис Гринберг, его сын-переводчик (тоже Борис), друзья Магомеда – Сурхай Сунгуров и Аминулла Сулейманов. Все были рядом.
Ведущий представил моего мужа, комично перепутав Дагестан с Казахстаном.
И поединок Магомед Абдусаламов – Майкл Перес стартовал.
Я прилипла к экрану телефона.
– Бой еще не начался? – спросила моя свекровь, находившаяся в соседней комнате.
– Трансляцию отменили, – соврала я, чтобы мама моего мужа не переживала за сына.
Сама же смотрела все втихаря. Места себе не могла найти, как всегда, когда муж дрался: ходила вокруг кровати с телефоном в руках и просила Всевышнего, чтобы все обошлось. Если честно, мне тогда уже было неважно, победит Мага или проиграет: главное – чтобы не получил серьезных ударов.
Я, далекая от бокса, не очень понимала, что происходит. Тогда как для зрителя-знатока сразу стало понятно, что поединок будет непростым: спортсмены бросились друг на друга без разведки – сразу началась «рубка». Бойцы были еще «свежими», не уставшими, поэтому могли нанести друг другу свои самые сильные удары. Важным фактором было и то, что оба боксера были левшами.
Уже в середине раунда Магомед пропустил сильный удар под левый глаз…
Я продолжала бродить по кругу, поглядывая в телефон и не понимая: почему соперник не падает даже от самых сильных ударов мужа?!
Во втором раунде Магомед с помощью своей не раз испытанной тактики попытался завершить бой досрочно. Сильно выкладывался, но иногда промахивался, теряя силы. В третьем раунде оба боксера, выражаясь их профессиональным языком, работали разнообразно, каждый пропустил несколько точных ударов. И как оказалось, Майкл Перес не менее устойчив, чем мой муж.
…Наши друзья, которые смотрели этот бой по телевизору в прямом эфире, тоже к тому моменту просили Всевышнего остановить это. Как и я, они не узнавали моего мужа в те мгновения, когда его показывали крупным планом. Это был как будто не Магомед, словно не его лицо, не его глаза!
Естественно, есть врачи, которые должны проверять состояние боксера. У Магомеда уже в стартовых раундах была травма – он пропустил тяжелый удар в голову, и никто не обратил на это внимания!
Точнее, конечно же, обратили, но не те люди, которые могли бы остановить бой. Тогда как каждому профессионалу, наблюдавшему за поединком, было ясно как день: поединок следовало прекратить.
– Во-первых, у Магомеда сломался еще и мизинец на левой руке, также он получил вдобавок повреждение скуловой кости, – говорит боксер Магомедрасул Меджидов. – У меня самого скуловая кость ломалась два раза, поэтому я знаю, как эта травма выглядит на экране. Скула становится плоской, опухая чуть ниже, – то же самое я видел в тот вечер у Магомеда.
Конечно, он понимал, что с ним, но разумеется, никогда бы не позволил кому бы то ни было остановить бой. Но все-таки Магомед не был сам врачом – и до конца осознать степень
