Постепенно Леночку охватывало отчаяние.
Время утекало, как песок между пальцев.
В любую минуту мог появиться дядя Гоша и сделать невозможным то, ради чего, собственно говоря, и…
«Может, ему предложить выпить?» — подумала Леночка. В холодильнике стояли початая бутылка виски, марочное вино и французское шампанское. Но как ужасно не хотелось этой банальности — две свечи, ужин, бокалы… То, чувство, что она испытывала, не умещалось в привычные рамки. А потому отторгало обычные штампы, сопровождающие всякую романтичную чушь…
«Если ты мужчина, тогда действуй, — мысленно кричала она, заламывая в своем воображении руки. — Не сиди как истукан. Ну что за мужчины пошли? Никакой личной жизни!» Внезапно Леночку охватила истерика. Она мысленно набросилась на кавалера с кулачками. Тонкие ручки отхлестали Филина по щекам, вкладывая в удары всю ненависть, все презрение к таким нерешительным типам…
Константин так и не понял, что произошло в эти доли секунды. И как все случилось. Но — вспышка — и он уже сидел в ее кресле. Она оказалась на его коленях. Руки мужчины обхватили ее мягкое тело. Губы слились в поцелуе…
Дальше было, как говорится, дело техники.
Филин боялся, что в самый решающий момент его отпугнет близкий запах женщины.
Так бывало не раз.
Запах человека создает вокруг него особую ауру, у которой несколько слоев.
Дальний и средний слой мы ощущаем на обычной дистанции. Этот аромат может быть прекрасен, как дыхание роз. Но он — как маска, скрывающая самый ближний слой. Его же можно почувствовать только при самом интимном соприкосновении с человеком… Очень возможно, что там вас будет поджидать в засаде несвежее дуновение зарождающегося кариеса. Или холод остывшего жареного лука. Или нашатырная резкость пота.
Сколько раз, срывая ауру, благоухающую как розарий, Филин ужасался, ибо за ним оказывалась настоящая помойка.
И потому очень боялся разочарования именно сейчас.
Зря.
Ее запахи кружили голову, были теплы и ласковы, как южная ночь. Аура ближнего круга была чиста и прекрасна, как фата невесты.
Они любили друг друга зло и яростно, будто с цепи сорвались. Ножки дивана бешено шатались.
Леночка впервые в жизни увидела фейерверк. Это были сотни ярких огоньков по ту сторону жизни. Цветные шарики лопались и разрывались. А из раскрытого сердца вырывалась радуга.
Она пила любовь и не могла выпить без остатка.
Это была эйфория. Рок-н-ролл! И легкие перчинки заоблачной грусти. Все это нельзя было объять, потому что этого было на целую вселенную больше, чем вмещала душа.
Никогда раньше Леночка не испытывала ничего подобного. Она даже и не знала, что может быть так хорошо.
В ту секунду в целом мире был только один абсолютно счастливый человек: Леночка.
Вторым мог стать Константин. Но он никогда не расслаблялся. В постели он был молчалив и сосредоточен, словно добывал уголь в забое. Лишь на секунду он закрыл глаза. Это была та самая секунда, когда Филин должен был вступить в закрытый клуб абсолютно счастливых людей на земле. Но его душа не дотянула чуть-чуть до заветного порога: старые комплексы потянули назад, подобно резинкам от подтяжек. Душа хлопнулась опять в тело. Константин открыл глаза и продолжил контролировать процесс.
* * *
Человек очнулся оттого, что его трусы намокли. Холодная жидкость растеклась внизу живота, ползла по ногам. «Черт, что это такое?» — человек испугался, что у него энурез. Однако то была сперма.
Сон был настолько ярким и реальным, что Неизвестный испытал оргазм!
У него будто камень с души свалился.
«Ну конечно, Леночка — моя жена, ее только надо найти, — подумал человек, — как все просто!» Где-то вдали зазвонил телефон. Неизвестный услышал звонок и попытался встать, чтобы подойти к трубке. Однако тут же провалился в сон.
* * *
Звонок телефона разбудил задремавшего Филина.
Леночка, прикорнувшая на плече Константина, открыла глаза. Потянулась. Сняла трубку.
— Да… Слушаю, дядя Гоша. — Она как-то удивленно посмотрела на Костю. — Уже дома, телохранитель пошел Тобика выгуливать…
Филин поднялся и стал собирать разбросанную по полу одежду.
— Все в порядке, — продолжала Леночка. — Честное слово. Да что случилось-то? Ах!
Мужчина замер и внимательно посмотрел на Леночку.
— Автобус с нашими обстреляли, — сказала она, положив трубку.
В управлении Филин был через пять минут.
Бегом прибежал.
— Где тебя носит? — хмуро сказал Мазуров, выходивший в камуфляже из своего кабинета. — Бери автомат. Срочно на выезд.
* * *
Автобус развозил по домам людей после затянувшегося торжественного вечера.
В микрорайоне, который в народе называли Маяковского, дорога пролегала мимо недостроенной пятиэтажки. Ее пустые окна зияли чернотой. В автобусе было шумно и весело. Пьяненькие пассажиры сразу и не поняли, что произошло, когда автобус тряхнуло. В салон будто ворвалась острая красная игла.
Шарррах!!! — с опозданием донесся голос ручного гранатомета, выглянувшего из черного окна на третьем этаже.
Кумулятивная струя срезала ступню делопроизводителю секретной части — дородной женщине средних лет…
Вжик, вжик, вжик.
Пули разбили стекла, и как назойливые мухи влетели в салон. Офицеры повалили женщин на пол и легли сверху, прикрывая своими телами жен, любовниц, просто сотрудниц…
Четыре пули прошили спину старшего лейтенанта, недавно приехавшего в Таджикистан из Санкт-Петербурга. Красивый холостой парень обнимал черноволосую метиску — прапорщицу из отдела службы войск. По его спине — на снежно-белой рубашке — расползлись красные пятна.
Женщина заорала от страха и горя… Ведь они собирались сойти вместе. У нее в холодильнике стояла бутылка вина. Лежала открытая коробка конфет (так не хотелось доедать ее в одиночестве!). Алые помидоры и сочно-зеленые огурцы только и ждали, как в них войдет острый нож, нарезающий на скорую руку салат…
А потом…
Ах, что могло быть потом!
Да только ничего не вышло.
Он забился в предсмертных судорогах и обхаркал ее лицо кровью.
* * *
В уазик набилось больше десяти разведчиков. Филин ехал, согнувшись в три погибели, и думал: лишь бы кто-нибудь не забыл поставить автомат на предохранитель. В такой давке немудрено случайно спустить курок. «И тогда кому-то кравтец», — подумалось.
Микрорайон, в котором автобус попал в засаду, уже оцепили автоматчики. Бронетранспортеры долбили из крупнокалиберных пулеметов по окнам, в которых засели боевики.
