он явно красовался, его радость вполне могла быть искренней.
– О, сестра! – У мужчины был высокий лоб и точеные скулы отца и большие серые глаза матери. Оказавшись рядом со мной, он резко остановился, протянул руку и коснулся моих волос, затем плеча. – Сестра. Семья. Семья, в которой я родился. Как сладко звучат эти слова.
Вороны встревоженно закаркали:
На склонах Иды дивная кувшинка
Хранит в бутоне сладкий сок.
Один глоток убьет несведущую жертву!
Не пей мед брата, бедная Кассандра!
Он мечтал о семье, и, несмотря на предупреждение воронов, я подумала, что вместе мы могли бы спасти Трою. Я испила его меда.
Парис, кажется, птиц не замечал. Кивнув Эвру, он сказал:
– Добро пожаловать.
Эвр коротко кивнул в ответ.
– Большое спасибо за то, что привел ее сюда.
Я представила Эвра, назвав его восточным ветром.
– Тогда спасибо тебе за то, что принес ее сюда, – помолчав мгновение, Парис спросил: – Скажи, пожалуйста, у нас с сестрой похожи подбородки, если не по размеру, то по форме? У нас семейные подбородки?
Я подавила желание дотронуться до своего подбородка.
– Подбородок твоей сестры красивее твоего, – но Эвр допустил, что глаза у нас похожей формы, хоть и разного цвета.
– Ах. Ну хотя бы это, – Парис взял меня за руку и потащил за собой через мост. – Моя прекрасная сестра, которая так сильно обо мне заботится, что заручилась поддержкой бога, чтобы добраться до меня. Мне повезло быть твоим братом.
Это звучало многообещающе.
– Пойдем, ты должна познакомиться с Эноной и Корифом, семьей, которую я создал.
Я ступила на мост, который качнулся у меня под ногами.
– Э-эм… брат, три великие богини ведь еще не прибыли, не так ли?
– Нет. Энона говорит, что они явятся, но теперь я в этом сомневаюсь.
Из-за меня.
– Она взволнована и раздосадована – уж не знаю почему, – но весь день с нетерпением ждала твоего прибытия.
Нимфа могла видеть мое будущее, хотя я не могла видеть ее. Беспокоилась ли она из-за того, что и ее судьба не предвещала ничего хорошего? Верила ли она, что мы сможем это изменить?
Эвр последовал за нами ко входу во дворец.
– Кассандра… – Он поджал губы и нахмурился, лицо его стало несчастным. – Я не могу уйти под землю. Прости.
Я надеялась, что мы развернем корабль судьбы вместе, но не хотела, чтобы он грустил.
– Спасибо, что домчал меня как ветер.
Лицо его прояснилось.
– На обратном пути я тебя не уроню.
– Идем же, сестра!
Внутренности скрутило от страха, я невольно сжала пальцы. Встретиться с великими богинями лицом к лицу!
Внутри воздух отдавал металлом. Парис забрал факел из петли на стене и вывел меня в коридор, каменные стены которого искрились серебряными прожилками.
– Следуй за мной, сестра. Как же приятно звучит это слово. Сес-с-с-с-стра! – Последнее больше походило на шипение змеи.
Я невольно вздрогнула.
– Если бы ты жил с нами, очень скоро это слово потеряло бы свою ценность. У тебя шесть сестер и одиннадцать братьев, и еще один брат на подходе. – Зачем я это сказала? Я ведь не хотела, чтобы он возвращался домой.
– Нас восемнадцать? Почти девятнадцать! Целая армия!
Зловещее слово – армия.
Он добавил:
– Вот только девятнадцатый – скорее сестренка, хотя Энона и говорит, что ты можешь видеть будущее.
Я вздохнула. Раз я предсказала появление брата, он тут же решил, что малыш окажется девочкой.
Мы свернули налево и оказались в пещере. Полированные медные стены, поблескивающие в свете факелов, повторяли очертания горы. Воздух оставался свежим, значит поблизости был выход на поверхность.
– Кассандра! – Женщина, вероятно, Энона, поднялась с одной из четырех клиний. Мальчик лет пяти или шести полулежал там же, положив голову матери на колени. Когда женщина поднялась, мальчик перевернулся и уставился на меня.
Между диванами стоял низкий длинный обеденный стол.
– Сестра! – добавила она.
– Это Энона, – представил ее Парис без особой на то необходимости.
Сестра по браку. Нимфа поспешила – порхнула – ко мне навстречу. В ее темных волосах блестели медные пряди, металлического оттенка пеплос мягко зашуршал, когда она подошла ближе.
У нее были изящные черты лица, нежные и изысканные, как лира Аполлона.
– Ты пришла. – Смеясь, она протянула руку и поправила мои волосы. – Лучше брать с собой гребень, когда путешествуешь верхом на ветре, а то люди могут решить, что фурии помутили твой рассудок. Хотя твою красу не затмит даже это.
Три фурии – богини мести, которые иногда карали провинившихся, доводя их до безумия. Я поспешно попыталась поправить прическу. Должно быть я походила на Горгону – чудовище со змеями вместо волос.
Нимфа сменила тему.
– Парис не может поверить твоим пророчествам. Не вини его за это.
Я и не винила, иначе мне пришлось бы осудить всех людей.
– Парис, твоя сестра была канефорой и вынесла боль ради своего города.
Я удивленно моргнула.
– Ты являлась мне в видениях. Что я тебе говорила, любимый?
Он улыбнулся ей сверху вниз.
– Ты говорила, что гордишься быть частью семьи, к которой принадлежит она и мой брат Гектор.
Нимфа игриво шлепнула его по руке.
– Вот только тобой мне гордиться не приходится! Если у кого-то и хватит упорства, чтобы отвратить от нас ужасное будущее, так это у нее.
О боги! Еще один человек, верящий в мою решимость и отвагу.
– Я буду следовать твоим указаниям, сестра, – заявил Парис.
Я вздохнула так глубоко, что воздух переполнил все мое тело.
– Не выбирай одну из богинь! Две другие тебя возненавидят.
– Именно это я ему и сказала. Это же просто здравый смысл. – Нимфа вернулась на клинию и снова положила голову сына к себе на колени. – Кассандра, ты, должно быть, устала. Не хочешь передохнуть?
– Благодарю, но в этом нет нужды. – Как же официально это прозвучало.
Мальчик сел.
– Кто это?
Парис сел рядом с ним.
– Кориф, это твоя тетя Кассандра.
Энона расправила тунику сына и поцеловала его в макушку.
– Кассандра, если у нас сегодня все получится, пожалуйста, научи меня ткать. Мои работы будут просто ужасны.
Я села на соседний диван.
– Вся Троя будет восхищаться вашими творениями.
Если Парис не выберет одну из богинь, он, вероятно, сможет спокойно вернуться в Трою. Каким чудесным казалось это будущее, в котором город оставался невредимым, а нимфа становилась моей подругой.
Может Троя уже спасена, ведь Парис пообещал меня слушаться?
Нет.
– Брат, как…
– Как же прекрасно звучит это слово – «брат»! Сестра, ты можешь спросить меня о чем угодно.
