слишком долго. За секунду до приземления притормозила, ловя под подошвами туфель спружинивший воздух; мягко опустилась на снег, не примяв его, и метровыми прыжками устремилась через сад к развороченным воротам.
Прости, Герберт, думала она, перемахивая лестницы между ярусами за один шаг и стремительно приближаясь к месту сражения. Поле битвы застилал дым, озаряли разноцветные вспышки, окружали пляшущие искры и сполохи заклятий. Я помню, ты велел сидеть в замке. И если бы хотел моей помощи, уже призвал бы меня к себе.
Но я не могу оставаться в стороне, когда тебя хотят убить.
Щит она призвала загодя. Как и смычок. Со стороны «коршунов» было крайне неосмотрительно не ожидать нападения со спины, но Ева лихо отшвырнула в стороны троих убийц, расчистив путь к цели.
Даже странно, что всё оказалось так легко.
– Всё-таки пришла, – констатировал Герберт, когда она, проскочив между услужливо расступившимися тенями, нырнула под прозрачный пузырь его щита.
– Думал, я могла тебя бросить?
– Нет. Не думал. – Некромант запустил руку под плащ. Ева ожидала, что он вытащит нож, но в пальцах его оказался широкий металлический браслет, окутанный голубым мерцанием. – Убери щит, он тебе больше не нужен.
Снаружи, за пределами маленького клочка дороги, защищённого тенями и пузырём волшебного барьера, продолжало что-то вспыхивать и грохотать, но Герберт был убийственно спокоен.
– Снова убьёшь их Мёртвой Молитвой? – без раздумий подчинившись, спросила она.
– Нет. Есть идея получше. – Герберт разомкнул браслет – дутое кольцо, испещрённое рунами. – Дай руку.
Ситуация не располагала к оспариванию ни приказов, ни просьб, и Ева без вопросов вложила свободную ладонь в его пальцы. Позволила некроманту задрать рукав её рубашки, чтобы защёлкнуть браслет на запястье.
Она не сразу поняла, что не так. Осознала лишь, что произошло нечто ужасающе неправильное – и, продолжая слышать треск и взрывы заклятий, ощутила себя оглохшей. Впрочем, миг спустя грохот битвы тоже затих, заставив Еву с тревогой воскликнуть беспомощное короткое «а» – и понять: нет, со слухом всё в порядке. Просто «коршуны» почему-то прекратили атаковать.
А ещё смычок – сам, без её желания – пропал из пальцев опущенной руки.
Герберт начертил рунную вязь на её лбу ещё прежде, чем тени и щит исчезли. Прежде, чем маска, наведённая магией, спала с его лица. Прежде, чем светлые волосы потемнели, радужки с голубого сменили цвет на бронзовый, а на глазах взрослеющее лицо растянула незнакомая улыбка.
Прежде, чем Евины ноги подкосились, отказываясь держать хозяйку.
– Безмерно рад знакомству, лиоретта, – сказал Кейлус Тибель, подхватив Еву на руки за миг до того, как она провалилась во тьму.
Они растаяли в воздухе первыми. Следом один за другим исчезли «коршуны». Вместе с последним из них растворилась иллюзия дыма, пламени, следов от взрыва на целёхонькой брусчатой дороге.
К тому моменту, как Герберт – настоящий Герберт, который получил тревожный сигнал на полпути из лесной глуши, куда его выкинул с чего-то давший осечку перенос, – промчался по мосту через реку, сражаться было уже не с кем.
* * *
– Как по нотам, – заключил Кейлус, материализовавшись в собственной гостиной с долгожданным трофеем.
Лиэр Дэйлион, ждавший в кресле, лениво стряхнул серые хлопья с сигары в бронзовую пепельницу. Остальные «коршуны» из замка Рейолей переместились кто куда, но их главарь, руководивший операцией издалека, принял любезное приглашение лиэра Кейлуса заглянуть на хорошо выдержанный рэйр.
Всё равно на сей раз они проворачивали дело, для которого алиби им было ни к чему.
– Рад, что на сей раз мои ребята не подвели.
Уложив бесчувственную девчонку на кушетку, синевшую аквамариновым бархатом под занавешенной картиной на стене, Кейлус проверил, надёжно ли держится блокирующий браслет. Убедившись, что тот сам собой уменьшился под худенькое запястье новой владелицы, отметил, что руки у той и правда музыкальные, пусть и маленькие. Изящные, с хрупкими тонкими пальцами. Подушечки левой жёсткие, мозолистые – струнные… но синяк под подбородком, характерный для фиола, отсутствует. Скорее всего, сиэлла. Когда она проснётся, стоит проверить догадку.
Хотя, учитывая ситуацию, вместо ответа ожидаемо будет услышать из её уст красноречивые пожелания, чтобы похититель сотворил с собой нечто не слишком приличное – и противоестественное даже для него.
Длинные волосы гостьи пшеничной вуалью накрывали лёгкую белую рубашку. Ноги в узких штанах и домашних туфлях мокли от тающего снега.
– Кто бы мог подумать, что дюжина моих ребят полегла из-за эдакой фитюльки, – пробормотал лиэр Дэйлион, глядя на её бледное лицо, беззащитное и умильное, как у котёнка.
План убийцы оказался хорош. Припасти браслет, блокирующий магию (с парой других полезных свойств). Дождаться, пока круглосуточное наблюдение доложит, что мальчишка отлучился. Наложить вблизи замка чары пространственного искажения: они отбрасывали любого, кто пытался переместиться к замку магией, в лесную чащу, ведь законный хозяин не должен был вернуться домой раньше, чем спектакль подойдёт к концу.
Спрятаться под ложной личиной. Разыграть нападение, выманив влюблённую девчонку из замка: охранные чары оповещали об атаке не только некроманта, но и его дворецкого, тот едва ли мог не сообщить об этом драгоценной гостье, а та, в свою очередь, вряд ли могла остаться в стороне – в конце концов, от этого зависела и её нежизнь. Подманить поближе, надеть браслет, ретироваться прежде, чем придётся столкнуться со взбешённым Уэрти… И вот он, результат, мирно спящий на кушетке.
– Вы знаете моё отношение к гибели невинных, лиэр Тибель, – выпустив в потолок дымную струйку, горчившую воздух сырым ароматом земли и мха, невзначай заметил лиэр Дэйлион. – Я буду… приглядывать за вашими действиями.
– Она уже мертва, если вы не заметили.
– Вы поняли, что я имею в виду. – Убийца затянулся, обращая серость сигарного кончика золотом. – Не в ваших интересах перекочёвывать в разряд персон, на которых я принимаю контракты.
– А сейчас на меня, стало быть, не принимаете?
– Нет. Хотя желающие были.
– С чего такая честь?
– Знаю, кто составляет ваш штат прислуги. Да и пьески ваши хороши… Только не те, что на танцульках оскомину уже набили. Те, откровенно говоря, пошлы и бездарны до невероятия. – Лиэр Дэйлион затушил сигару о резное бронзовое донышко. – Люблю, знаете, иногда по вечерам слушать, как дочка что-нибудь из вашего раннего наигрывает. Или поёт. – Неторопливо поднявшись с кресла, мягкой пружинистой походкой убийца направился к дверям. – Надеюсь, вы осуществите то, что хотите.
Пристальный взгляд Кейлуса проследил за ним до самого выхода.
– Всё хотел спросить, какой вам в этом интерес, – сказал он, когда лиэр Дэйлион уже взялся за круглые медные ручки.
Тот, как и следовало ожидать, оглянулся. Замер, в равнодушной задумчивости постучав указательным пальцем по гладкой, побуревшей от
