— И она заплакала.
— Отчего же вы сами не пришли и не рассказали вот всего этого?
— Боялась. Еще, думала, затаскают. Покоя лишат. Иногда, думаю, пойду. А потом и страх возьмет...
— А его узнаете?
Она сразу в ярость пришла.
— Только покажите мне черта этого. За сто верст узнаю! Лицо ему раскровеню, глаза выцарапаю! Только покажите его!
— В том-то и дело, что найти его надо, — печально сказал Ж. — Ну, да я найду! Вы его больше не видели?
— Нет. Как провалился...
— Ну, а кто он, по-вашему, с виду? Купец, чиновник, художник?..
— Я думала, что чиновник. Показался он мне таким.
— Ну, на сегодня будет, — прекратил я допрос; было уже 4 часа утра. Ж. встал и откланялся.
— А я? — спросила Сонька.
— Вас я до завтра здесь оставлю, — ответил я и сдал ее дежурному агенту.
XII
В правдивости ее показания я не усомнился ни на одно мгновение.
Она была бы совершенно невинна, если бы не вино. В нем оказалась большая порция опиума, о котором она почти знала.
Жаль девушку, а ничего не поделаешь. Если бы того найти!
Я плохо спал эту ночь и на утро тотчас вызвал Ж., приказав ему идти с обыском на квартиру Соньки, опросить там ее подругу Машу и потом с нею по всему городу искать настоящего убийцу. Хоть год искать, а найти!
Соньку-гусара препроводили к следователю и заключили в тюрьму.
Конец нити уже был найден.
Ж. энергично взялся за дело...
XIII
Он пришел на квартиру Соньки-гусара, спросил ее комнату и сделал самый тщательный обыск, но ничего обличающего ее не отыскал. На комодике лежала книжка «Вестника Европы» за август месяц, совершенно свежая, неразрезанная, которую он и захватил с собою.
После этого он дождался Машу.
Это была красивая, полная, маленького роста брюнетка.
Увидев его в своей комнате, она с недоумением остановилась на пороге комнатки.
Ж. встал ей навстречу и дружески заговорил:
— А я вас добрый час как поджидаю. С работы?
— С работы. А на что я вам? Кто вы?
— Я? — Ж. назвал себя, свое звание и быстро продолжал: — Я от вашей подруги, Софьи...
— Ее арестовали?
Он кивнул.
Маша хлопнула по бедрам руками.
— Вот! Я ей говорила!
— Вам жалко ее?
— Еще бы...
Она тяжело опустилась на стул.
Ж. встал перед ней.
— Тогда помогите ей выпутаться из беды.
— Помогите мне найти настоящего виновника. Вы его видали у нее. В лицо его узнать можете? Ну, вот! Станем мы с вами дежурить подле всех министерств, станем искать на улицах, в клубах, в театрах. Везде! Согласны?
Она быстро кивнула головой и вскочила.
— О, я его узнаю сразу! — воскликнула она.
— И отлично! А когда мы его возьмем, Софья будет сразу свободна.
— Ах, она ни в чем не виновна, — с убеждением сказала Маша.
— Я тоже думаю, — ответил Ж. и прибавил: — Только об этом никому!
— О, понятно.
— Вы можете на время оставить магазин? Мы вам заплатим. Она согласилась.
— Хоть поругаюсь, а брошу. Мне Соня всего дороже!
— Значит, с завтрашнего дня и начнем, — решил Ж. и ушел.
XIV
Я назначил Маше жалованье за все дни поисков, чтобы она имела возможность на время оставить всякую другую работу, и Ж. тотчас начал с ней свои исканья.
Утром они дежурили у Министерства путей сообщения, в 5 часов были у Министерства государственных имуществ, а потом у контроля. А так как в один какой-либо день он мог и не прийти-, то они снова и снова повторяли свои дежурства у всех министерств, у всех управлений, у всех контор и банкирских домов. Днем они заходили в маленькие рестораны, к Доминику, в кофейни; вечером были в театре или в клубе, и каждый день возвращались обратно ни с чем.
— Нет его! — с досадою говорила Маша. — Верно, уехал!
Но мы не теряли надежды. В Петербурге не так легко найти человека, который к тому же знает Машу в лицо и, быть может, не раз уже скрывался при ее приближении, но что он будет найден, в этом не сомневались ни я, ни Ж.
И наши расчеты оправдались.
Однажды, когда они проходили мимо Доминика, Маша вдруг порывисто сжала руку Ж. и, задыхаясь, сказала:
— Он!
Словно огнем обожгло Ж. Он встрепенулся.
— Где? Вон идет с портфелем?
Ж. потащил ее за указанным господином.
Они перегнали его.
— Нет, — упавшим голосом сказала Маша, — это не он. Есть какое-то сходство. Глаза, нос, но у того была борода; такая заметная!..
Ж., у которого сначала упало сердце, теперь только улыбнулся и сказал Маше:
— Ну, теперь можешь идти домой и меня оставить.
Лицо Маши выразило удивление.
— Не бойся! Я знаю, что говорю. Иди! — сказал ласково Ж.
Маша молча повиновалась.
Ж. засунул руки в карманы и медленно пошел за намеченным господином.
Тот шел в хорошем пальто, в хорошей шляпе, с портфелем под мышкой.
Он шел тихо, низко опустив голову, видимо, не замечая окружающих.
Ж. раза два перегнал его и заглянул ему в лицо.
Это был мужчина лет 36, с усталым, грустным лицом. Глубокая складка лежала между его бровями, служа как бы продолжением красивого, тонкого носа. У него был гладко выбритый подбородок, маленькие баки и короткие усы рыжеватого оттенка.
Ж. следовал за ним неотступно.
Господин дошел до Морской, свернул в нее и, пройдя до Гороховой, скрылся в подъезде страхового общества. Ж. потер от удовольствия руки.
Служит ли он тут, зашел ли по делу страхования, во всяком случае он теперь от него уже не скроется.
Он перешел улицу и подошел к стоящему у дверей швейцару.
— Скажите, пожалуйста, — спросил он, доставая 20 копеек, — ведь этот господин, с усами и баками, у вас служит?
Швейцар взял монету.
— Господин Синев?
— Да.
— У нас, инспектором.
— Благодарю вас. Большое жалованье?
Швейцар ухмыльнулся.
— Для двоих хватит. Тысячи четыре наберется.
— Как для двоих? — спросил Ж.
— Потому как они недавно женились, — объяснил швейцар.
— А! Благодарю вас! — сказал Ж. и отошел от подъезда, направляясь в портерную.
Там он сел
