class="p1">Саня берет больничный и билет на «Сапсан».
Мам, привет. Как ты себя чувствуешь?
Да нормально.
Ничего не болит?
Все понемножку.
Мам, я приеду.
Будем ждать тебя, доченька.
Мам, что вам привезти?
Ничего не надо, у нас все есть.
Мам, да у вас ничего нет. Деньги у вас есть?
Деньги есть, еда есть, я рассаду посадила на подоконнике, помидоры и перцы, ходим на дачу, гуляем с Фином.
У родителей
«Сапсан» быстрый, но плавный. Белый снаружи, синий внутри.
Саня сидит у прохода. Она всегда садится с краю, чтобы можно было выйти, уйти. Если уйти нельзя, она чувствует панику.
Саня сидит у выхода, листает сториз и посматривает в окно мельком: как мелькают столбы и стеной стоит лес.
Саня делает селфи своей головы между рядами и отправляет Горошку.
Саня возвращается в дремучий город. Здесь живут Санины родители. Отсюда в семнадцать лет она уехала навсегда. Поступила в институт, со временем взяла квартиру в ипотеку, хотела научиться любить Москву. Читала про «купола горят», ходила по кладбищам и к памятникам. Я так и не поняла, люблю ли я Москву, говорит Саня, теперь уже нет.
По вагону ходят учтивые стюарды. Везут тележки с кофе и свежей прессой. Кто в наше время читает газеты, думает Саня. Но их разбирают: «Коммерсантъ», «Ведомости», РБК. После того как Саня в новостях работала, новостям она не верит. Предпочитает котиков в «Тиктоке», пейзажи в сториз, сериалы и учебники по русскому, в которых можно узнать про гжель, хохлому и жостовский поднос.
Сане кажется, что в этом поезде, в этом вагоне едет кто-то из ее дремучего города, темного детства. Тоже возвращается, но не так, как она, а просто возвращается.
Саня всматривается в лица. Говорит себе: ерунда, ну что за ерунда, никто тебя здесь не знает. Саня боится столкновений со своим прошлым. Всегда она называла его счастливым, но однажды ей сказали, что нет.
Саня воображает, что, уехав, вырвавшись из этого места, в котором считала себя счастливой, а оказалось, что нет, — она кем-то стала, чего-то достигла. И вот она возвращается. Уже на подходе к городу, когда за окном появляется озеро, а рельсы начинают быстро путаться, с нее все слетает. Все, что было приобретено, выучено, достигнуто, понято, принято, все висит на ней, как одежда, которая велика. Одежда падает на пол, а Саня стоит голая. Ничего не изменилось. Она никем не стала и ничему не научилась. Такой она приезжает.
Поезд прибывает ближе к вечеру, еще светло. Саня идет пешком.
Дороги здесь плохие. По обе стороны — одинаковые пятиэтажки.
Они стоят неприметные, в мокрой от дождя штукатурке. Пахнет дождем и крапивой, дегтем и рельсами. Санино тело моментально узнает эти запахи и, в отличие от Сани, принимает их.
Людей здесь немного. Улицы пустые, грустные.
По дворам гуляют бездомные животные. На площади установили новый памятник старым подвигам: зеленый самолет, на котором Мересьев потерпел крушение.
Саня переходит мост через озеро.
На дороге стоит худой мужчина с собакой, сосредоточенно смотрит вдаль. Саня не узнает, а скорее догадывается, что это папа. У них появился пес. Сюрприз сделала Санина младшая сестра. Первые месяцы папа ворчал, а теперь возится с ним, как с ребенком. Вместе смотрят на диване телевизор, вместе гуляют.
Дома мама начинает суетиться. Надевает фартук, снимает фартук, надевает новый халат. Сидит и смотрит, как Саня ест. Фин тоже смотрит жалобными глазами. В детстве у Сани была дворняжка. Когда собака умерла, Саня всю ночь просила Бога вернуть ее ей. Думала, что, если будет долго повторять: пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста и плакать, все получится. Но собака не воскресла.
Санина комната темная, с зелеными шторами. Зеркало-трюмо, книжные полки, которые сделал папа, раскладной лакированный стол, узкая кровать. На стенах в рамках висят Санины фотографии из Индии и селфи сестры. Это мама повесила. Еще появился компьютер. Саня протирает монитор, потому что хоть папа и говорит, что осваивает интернет, все покрыто толстым слоем пыли. В комнате сыро и пахнет собакой. Саня натягивает одеяло до ушей. По подоконнику стучит дождь.
Саня думает о К. П.
У К. П. были мягкое каре, мягкие шерстяные костюмы, туфли-лодочки. Она мягко ими ступала. Рукой водила так грациозно, когда шла, в такт плавным бедрам, и голову наклоняла немного к плечу.
К. П. не красилась, не носила украшений, а только часы на тонком ремешке на полной руке.
К. П. слушала группу «Кино», говорила, что умирать надо в сорок, писала стихи о дожде, пила «Нескафе» из жестяной банки, ходила на рыбалку.
Она несколько лет вела литературу в школе, а потом ушла.
Саня сидела на предпоследней парте и смотрела на нее. Это все, что она могла. Изо всех сил смотреть на нее. Видеть ее светлые, почти прозрачные глаза. Слышать ее голос.
На рынке Саню окликают. Катя Б. стоит под ручку с мамой. Ее мама говорит, что Саня почти не изменилась. Это означает, что, сколько бы Саня ни перечитывала эссе Лидии Гинзбург «О старости и инфантильности», сколько бы ни заучивала из него важных мыслей, повзрослеть у нее так и не получилось.
В отличие от Сани, Катя Б. повзрослела и выросла в свою маму. Лицо ее налилось, фигура странно потяжелела, как будто тоже набрала тяжелой воды. Саня подходит и не знает, что говорить, глупо улыбается. Катя Б. на нее не смотрит. Саня вспоминает эту ее особенность разговаривать, не глядя на собеседника. Катя Б. сообщает, что они зайдут за ней после обеда. Это риторическое сообщение.
Ближе к вечеру они приходят: Катя Б., Катя В. и Оксана. В магазине покупают готовые шашлыки, уголь, воду и вино.
Находят тихое место на поляне с видом на озеро.
Разжигают настоящий костер.
Куски мяса большие и жирные, с них капает майонезный маринад. Катя Б. облизывает пальцы и достает сигарету, затягивается с таким наслаждением, что Сане тоже хочется.
Они сидят на поваленном дереве под березой и смотрят на озеро. Оксана жжет прошлогоднюю траву. Поляна вспыхивает и становится черной.
Саня думает, что надо бы рассказать про новую работу, новый город, новых знакомых. Но почему-то молчит.
Хочет попросить Оксану не жечь траву и не убивать живущих в ней насекомых. Но ничего не говорит. Смотрит на костер, затягивается сигаретой.
Бывшие одноклассницы предлагают Сане мясо: почему ты не ешь, ты что, на диете? Саня отмахивается. Она снова не умеет говорить, не знает, как словами выражать то, что находится в голове, эту кашу. Сидит, накрытая немым полусознательным миром своего
