посмотрел на отца. В глазах его сквозила невинная лень.
— Вставай, вставай, слышишь? — говорил отец.
Но Рамчаран, казалось, ничего не слышал. Слова отца не произвели на него никакого впечатления.
— Да ты встанешь или нет? — продолжал отец, стаскивая с него одеяло. — День уже давно начался, все ушли в школу, один ты спишь, как раджа!
Рамчаран потянулся и начал протирать глаза.
— Быстрее собирайся и отправляйся в школу. Это еще что за фокусы? Ты, видно, забыл, что тебе нужно заниматься?
Наконец Рамчаран поднялся с постели. Когда сын вышел, Динмани, молча наблюдавшая всю эту сцену, сказала, обращаясь к мужу:
— Посмотри на него. Ну и характер! С ним разговаривают, а он ушел куда-то! Да еще дуется.
Рамратан все еще держал в руках газету.
— Подай ему завтрак, чтобы он мог поскорее пойти в школу, а то опоздает. Ведь он еще ребенок. Ну что из того, что он один раз не проснулся вовремя?
Динмани собралась было ответить, но Рамратан уже снова уселся в свое кресло, мысленно расстелив перед собой карту русско-германского фронта. Однако он никак не мог правильно расположить ее, потому что там, где он хотел видеть Ростов, вдруг появлялся Рамчаран. Сын не выходил у него из головы. Ведь мальчик не сирота. У него есть мать, отец, и все же кажется, будто он один в целом мире. Из-за своей службы Рамратан совсем не может уделить времени сыну. Мальчик становится чужим в доме.
В это время он услышал, как жена снова спорит с сыном. Оказалось, что Рамчаран (Динмани в шутку называла его бахаду́р-сахиб[26]) не умылся, не вычистил зубы и не надел чистую рубашку.
— Смени рубашку, Рамчаран, — упрашивала Динмани.
— Я опаздываю, — ответил сын.
— Минутой раньше, минутой позже — какая разница. Не стоит из-за этого огорчать мать.
После этого Рамчаран переоделся и, взяв свои книги, собрался уходить.
Обычно он брал с собой четыре пайсы, чтобы купить что-нибудь на завтрак. Давая ему деньги, отец убеждал его ничего не покупать на базаре. Но слова его повисали в воздухе. Все же отец никогда не забывал платить этот своеобразный налог. Увидев, что сын уже уходит, он напомнил:
— Разве ты сегодня не возьмешь свои четыре пайсы?
Сын вернулся.
— Позавтракай и не забудь деньги, — продолжал отец.
Сын выслушал его, опустив голову, и ничего не ответил.
Тогда Рамратан решил, что мальчик боится опоздать в школу. Он сам усадил его за стол и поставил перед ним завтрак.
— Ешь, — сказал он. — Я напишу записку директору школы, и он не будет тебя ругать за опоздание.
Рамратан взглянул на часы. Уже половина девятого, а он сам еще не совершил обычного утреннего туалета.
— Ешь, ешь, сынок! — С этими словами Рамратан вышел.
Едва он кончил умываться, как послышался голос Динмани:
— Полюбуйся, твой наследник отправляется в школу не евши. Что же будет дальше, я спрашиваю!
Рамратан быстро повязал дхоти и, набросив полотенце на плечи, вышел из ванной.
— Надо позавтракать, сынок, — сказал он Рамчарану.
Лицо мальчика было хмуро и печально, он ничего не ответил.
— Может быть, ты нездоров?
Рамчаран поглядел на отца своими огромными глазами и снова промолчал. Отцу показалось, что слезы вот-вот хлынут из глаз сына. Он ничего не понимал.
— Не надо обижаться на мать, — вдруг сказал он. — Если она что и говорит, так ведь это для твоей же пользы. Пойди поешь немного.
Рамчаран снова посмотрел на него долгим грустным взглядом и, опустив голову, остался сидеть на месте.
Отец снова попробовал уговорить сына, но, увидев, что тот не двигается с места, рассердился и вышел из дому. Уходя, он сказал жене:
— Не хочет есть — пусть идет голодный. Деньги у меня в шкатулке, — добавил он, обращаясь к сыну, — возьми из них то, что тебе полагается. Не забудь.
Когда Рамратан вернулся вечером с работы, Рамчаран лежал на кровати. В другие дни он едва успевал к приходу отца вернуться с улицы. Оказалось, что он ничего не ел и что мать уже не раз напоминала ему об этом. Рамратан человек здравомыслящий и не любит крайностей. Выслушав жену, он громко спросил:
— Рамчаран, в чем дело, дорогой?
Идя с работы, он все время думал о сыне. Боялся, как бы дома не разразился скандал. В душе ему было жаль мальчика. Его самого в детстве тоже часто не понимали. Он вспомнил мальчика из рассказа Рабиндраната Тагора «Возвращение домой». В свое время он прочел этот рассказ с большим интересом, но теперь, как ни напрягал свою память, он так и не мог вспомнить имени мальчика. Когда он думал обо всем этом, у него сжималось сердце. Ведь у детей существует свой особый мир грез, куда взрослым вход запрещен. Они не любят, когда разрушают этот мирок, и взрослым этого нельзя забывать.
Но, когда он, едва переступив порог своей комнаты, узнал от Динмани, что Рамчаран опять ее не слушается и что у нее уже больше не хватает терпения, он решил, что такое упрямство нужно сломить. Оказывается, когда Рамчаран вернулся из школы, Динмани добрых полчаса уговаривала его поесть, а он все это время лежал на кровати, отвернувшись к стене. Когда же ему это наскучило, он трижды повторил:
— Не буду есть, не буду, не буду!
Динмани, потеряв терпение, решительно отчитала сына. Но Рамчаран выслушал ее молча.
Ознакомившись с положением, Рамратан, не снимая рабочего костюма, прошел к сыну и строго спросил его:
— Рамчаран, в чем дело?
Рамчаран вздрогнул, услышав голос отца, но посмотрел на него так, как будто ничего не произошло и ему самому интересно узнать, в чем дело.
Невинный взгляд Рамчарана еще больше разозлил отца.
— Почему ты не ел? Что тебе нужно? Ты хочешь, чтобы весь дом потерял из-за тебя покой? Все должны тебя упрашивать! Что тебе нужно, наконец? Неужели тебе самому это не надоело?
В течение нескольких минут Рамратан произносил свою гневную речь, а Рамчаран все лежал на кровати и смотрел на отца широко раскрытыми глазами, как будто бы ничего не понимал.
— Принеси сюда обед, — приказал Рамратан жене, — посмотрим, как он не будет есть!
Динмани пошла за обедом, а отец сказал сыну:
— Ну, хватит разыгрывать комедию! Я знаю, ты все понимаешь, только притворяешься.
Но Рамчаран не тронулся с места.
— Ты что, не слышишь, что ли? — закричал отец. — Может, тебя высечь?
Рамчаран сразу же сел на кровати. Его лицо выражало недоумение, но не страх. Пораженный, он широко раскрытыми глазами смотрел на отца.
Принесли поднос с едой и поставили
