если мы имеем дело с нестабильным менталистом. По крайней мере, я уверена, что это не делирий, а банальнейшие проявления неуправляемой силы. К тому же у Себастьяна целенаправленно сбили всю природную защиту, и его мозги чудом справляются с перегрузкой…
– Ладно, ладно, понял! Кругом неправ! – замахали на него руками. – Гони уже диагноз, зануда ты ушастая.
Против собственной воли потрогав кончик дурацкого оттопыренного уха, Мэйр все же подавила всплеск бурного негодования и продолжила:
– Под шизофренией в современной имперской медицине понимается расщепление рассудка. Насколько могу судить, рассудок Себастьяна в полном порядке… причинно-следственные связи он видит хорошо, рассуждает вполне логично. Нет, полагаю, здесь уместнее говорить о расщеплении личности.
– Думаешь? – с сомнением переспросил лорд Фалько.
Мэйр нетерпеливо мотнула головой.
– Мне нужно будет побеседовать с ним еще хоть пару раз, чтобы сделать выводы, но я почти уверена. Себастьян постоянно говорит о своей силе, как об отдельном разумном существе, причем обычно использует местоимение «он». Я подозреваю, что присутствует некая… персонификация, олицетворение его темной силы. А так как силой своей Себастьян толком не владеет, эта самая персонификация частенько берет верх и начинает творить всяческую хрень. Как-то так.
Как бы подведя финал своей речи, она приманила к себе на тарелку пятое по счету пирожное. «Наш подменыш всех нас продаст на органы за мятную пастилу и миндальное печенье», – хихикал Алан, ее коллега, друг и по совместительству зять. Мэйр обычно возмущенно качала головой: «Да за кого вы меня принимаете?!» – и требовала в довесок вот эти самые сливочные пирожные с земляникой. Продавать, так задорого!
– Что ж, – вмешался в их беседу лорд Дорих, – по мне, так звучит вполне разумно. И не столь проблемно, как шизофрения.
Мэйр могла бы поспорить. Все же методики исцеления психических недугов – ее любимый конек. Но она слишком устала, а посему ограничилась сдержанным кивком.
– Пожалуй. Будем держаться этой теории, пока не получим опровержения.
На том и порешили.
Глава 4
Мэйр искренне полагала, что хороший вечер – это чтобы сладости, интересная книжка и ни единой живой души на пару сотен ярдов вокруг. Несомненно, ее занудство давным-давно стало общеизвестным фактом, равно как и нелюдимость. Однако у ее друзей имелось на сей счет другое мнение, и посему она с завидной регулярностью обнаруживала себя в каком-нибудь развеселом кабаке, где под ехидными взглядами друзей попивала винишко и вежливо отбивалась от Бездна знает какого по счету ухажера в алом мундире. Ухажеров исправно поставляла ее кошмарно неугомонная старшая сестрица. Мол, ты сосватала мне своего дружка, а теперь я буду сватать тебе своих.
Вообще-то – просто ради исторической справедливости! – Мэйр никого не сватала. Ее старинный друг и коллега Алан Броуди втрескался в шумную рыжекудрую красотку Дейдру по собственной дурости. Та была не сильно-то и против, учитывая, что всего через три месяца отношений они съехались, а еще спустя год поженились. Мэйр усмехнулась, припомнив, в каком ужасе были семьи новобрачных. Ее приемные родители – люди добрые, но весьма консервативные – никак не могли поверить, что жених Дейдры младше на тринадцать лет; родители же Алана, типичные маги, были не против сорокалетней невесты, но ранней женитьбы сына не одобрили.
В общем, эти две стороны так и не нашли понимания. Семейные обеды до сих пор напоминали не то поле битвы, не то цирковое представление.
«Ну что ж, кабаки определенно выигрывают в сравнении с застольными войнами наших дражайших родичей», – решила Мэйр, вертя в руках бокал с ежевичным вином и стоически игнорируя насмешки сестрицы и Френсиса – те по своему обыкновению хлестали темный эль чуть ли не бочонками и знай себе прохаживались по изысканным вкусам дивнюков и прочей нечисти.
– Что, сегодня никаких дружков, случайно оказавшихся поблизости? – чуть сварливо поинтересовалась Мэйр, на что Дейдра картинно развела руками.
– А ты как думала, пакость мелкая? Распугала всех поклонников, один Френсис на твою долю остался. Мудак мудаком, смею заметить, и вообще некрос позорный.
– Ты тоже ничего, кэп!
Френсис радостно ухмыльнулся и отсалютовал здоровенной кружкой, а Мэйр выразительно закатила глаза. «Позорного некроса» ей можно не сватать, благо уже давно успели и повстречаться, и разбежаться. Почему разбежались? Сложно сказать. Ссориться не ссорились, нравились друг другу, в постели тоже все было нормально. Виделись, правда, от силы раз-два в неделю, ну так их обоих это устраивало. Или все же нет?…
«Вот уж впрямь – дивное создание! В жилах не кровь, а холодная сталь!» – бросил Френсис в пылу их первой и единственной ссоры.
Мэйр эти слова ужасно задели, но возражений не нашлось. Все попытки помириться она пресекла – не столько из обиды, сколько из любви к придурку Френсису… которого, увы, не могла любить так, как тот заслуживал. Пусть Мэйр любила, дорожила, хотела – но не испытывала ни щемящей нежности, ни головокружительной страсти, ни что там еще полагается по уши влюбленным кретинам.
Не испытывала – и, должно быть, не могла испытать. Ведь она же нелюдь, и в жилах ее не кровь, а сталь.
– Ну, Дейд, где муженька-то оставила? – Френсис, конечно же, вовсю зубоскалил. – Меня, само собой, на всех хватит, но…
– Тьфу на тебя, рожа некромантская! – отмахнулась Дейдра. – Алана я пыталась вытащить, но он позорно сбежал от своего счастья. Я окружена занудами!
Мэйр искренне позавидовала своему другу: сама она не обладала достаточной сноровкой, чтобы улизнуть от капитана Дейдры Макинтайр. Та и мертвого допечет, и не хуже любого некроманта.
– А я идиотами, – сочувственно вздохнул Френсис. – Подменыш, а ты кем окружена?
– В данный момент – алкашней. – Мэйр демонстративно отпила из бокала и прикрыла глаза, наслаждаясь насыщенным ягодным вкусом. Вино здесь подавали приличное, если не сказать больше. – Или даже психами. Причем некоторые из них железно уверены, что они в порядке.
Френсис недоуменно приподнял брови – ну разумеется, встречались они всего-то с годик, а клятый некрос успел изучить ее достаточно хорошо, чтобы заподозрить неладное. «Недоговариваешь ты что-то, морда дивная!» – так и читалось на его подвижном бледном лице.
– О каких психах речь? – тут же заинтересованно осведомилась дорогая сестрица. И на всякий случай понизила голос: – Никак ненаглядный Дорих что-то выкинул?
Мэйр шикнула на нее. Обсуждать канцлера, у которого повсюду уши, глаза и прочие органы, в кабаке, полном народу, – верх недальновидности. И главный признак перебора с алкоголем, который у всякого боевого мага считается за достижение.
– Чует моя задница, не в канцлере дело, – хмыкнул Френсис, – а в чьей-нибудь хорошенькой мордашке. Признавайся, опять запала на симпатичного блондинчика?
Мэйр покладисто
