чтобы выбрать её своей целью, если план «А» провалится.
- Вы правы, к чему терять время? Жизнь, как показывает практика, коротка. Нужно зарабатывать, пока есть возможность. Жду новостей.
Понимаю, что вёл себя слишком холодно, но Юрский прекрасно знает, что я никогда не испытывал к его дочери никаких тёплых чувств, поэтому и теперь не буду плакать, даже если она на самом деле оказалась в реанимации. Вот только она не там. Наверняка сейчас попивает холодный коктейль рядом с бассейном и ждёт новостей от своего папаши, вместе с которым затеяла эту тупую игру.
Выхожу на улицу и со спокойной душой выдыхаю, увидев Леру.
Она не отказалась и пошла со мной, чтобы поддержать.
Интересно, она каждому бы подставила дружеское плечо, или испытывает ко мне что-то?
Мы приближаемся к машине, и Лера смотрит на меня.
- У меня ведь выходной не отменяется?
Хотелось бы мне отменить его, чтобы провести с ней чуть больше времени, но я не имею на это совершенно никакого права.
- Конечно, нет. Подбросишь до редакции? У меня там остались кое-какие неоконченные дела… Я могу, конечно, вызвать такси…
- Садись уже, - закатывает глаза Лера и цокает языком.
Уголки губ ползут вверх.
Пусть Лера и пыталась доказать, что я совсем ничего не значу для неё, и она относится ко мне, как к боссу, а внутри неё всё-таки остались тёплые чувства. По крайней мере, мне почему-то хочется верить в это.
- Заметила что-то странное в поведении Юрьева? – спрашиваю, когда мы отъезжаем от больницы.
- Кроме того, что он не походит на отца, который переживает больше за замужество дочери, чем за её здоровье? Или ты имеешь в виду то, что за жизнь девушки борются в реанимации, но уже смогли сделать выводы, что она окажется прикованной к креслу, хотя для таких диагнозов точно следует провести для начала тщательное обследование?
Ещё сильнее поражаюсь уму этой девочки.
Лера хороша собой, легко могла бы стать хорошим детективом.
Наверное, в прошлом я слишком хорошо сыграл, раз она не прочла ложь в моих глазах.
Горько становится и под ложечкой появляется ноющее неприятное чувство чуждости к самому себе.
- Ты его любишь? Того мужика с детьми, который вчера пригласил тебя в ресторан?
Лера широко распахивает глаза, переводит на меня шокированный взгляд, но быстро возвращает внимание к дороге.
Почему мой вопрос так сильно удивил её?
Не хочет говорить о своих нынешних отношениях со мной?
Или не думала, что я решусь спрашивать такое после нашего расставания, которое было не самым «лучшим»?
- Мне казалось, что вы знакомы с тем мужиком с детьми, - говорит как ни в чём не бывало Лера. – По крайней мере, утром общались с ним, как старые друзья. Его зовут Вадим, смею напомнить.
Стискиваю зубы и киваю.
Ловко она ушла от ответа на поставленный вопрос.
Чувствую себя осаженным, отчего становится крайне неприятно.
- И я не стану писать о дочери Юрского статью. Вы ведь специально неверно назвали его фамилию? Чтобы я не нашла о нём информацию? Я не сразу поняла, кто стоит передо мной, но потом дошло. Помню скандал со взятничеством, в котором Юрский Ростислав Евгеньевич сыграл не последнюю роль. Статью, кстати, так и не пропустили в печать.
Нервно улыбаюсь.
Я действительно не хотел, чтобы Лера стала рыть на Юрского, но уже начал произносить его фамилию, и был вынужден видоизменить на ходу. Впрочем, кого я хотел провести? Профи! Такое с ней точно не пройдёт. Да и о Юрском многие слышали, особенно те, кто тесно связан с прессой.
- Молодец. Ты внимательна. Считай, это проверкой твоих профессиональных навыков, - киваю я. – Здорово ты подметила про Юрского… И про Вадима здорово. Даже тему хорошо перевела. И всё же ответишь на мой вопрос?
Лера сжимает руль своими тонкими пальчиками, и те бледнеют.
- Что вы хотите услышать от меня? Дмитрий Анатольевич, в настоящем вы мой начальник, а я ваша подчинённая. Возможно, вам следует напомнить об этом? Вы меня протестировали? Прекрасно. На этом считаю обсуждение моей личной жизни следует прекратить.
Она его не любит.
Если бы любила, то не стала увиливать от ответа на вопрос.
Это несложно – посмотреть в глаза прошлому и заявить, что у тебя всё в порядке в настоящем.
Тогда почему рядом?
Как и я планирует выгодный брак?
Рассчитывает, что станет мамой для его детей, и он за это на руках носить будет?
Мы попадаем в жуткую пробку, и Лера ругается сквозь стиснутые зубы.
Мобильник Леры звонит, и я обращаю внимание на трещину, плывущую по всему экрану. А ведь ещё часом ранее её не было.
Разбила телефон из-за меня?
Куплю ей новый.
Вот только примет ли она подарок от меня?
Впрочем, ей необязательно знать, что он от меня. Теперь я уверен, что Лера живёт с матерью, а если нет, то женщина передаст ей небольшой презент-извинение от меня.
Только теперь чувствую, что меня отпустило.
Поначалу я на самом деле считал, что Даша попала в аварию из-за меня, думал, как теперь исправлять свои косяки, а теперь злюсь.
- Что там со статьёй про Юрского, которую так и не пропустили в печать? – спрашиваю, понимая, что нам с Лерой придётся поговорить о чём-то, чтобы не уснуть в этой бесконечной пробке.
- Разве есть теперь разница? Вы ведь не станете печатать грязь об отце своей невесты?
- Всё зависит от его поведения…
Постукиваю подушечками пальцев по пластику на передней панели.
- Лер, можешь не выкать мне? Так или иначе, нас с тобой связывает общее прошлое. Слишком глупо отказываться от него. Не находишь?
Женщина вздрагивает, но в мою сторону не оборачивается. Она смотрит перед собой, словно эта пробка может по щелчку пальцев рассосаться, и мы сейчас быстро домчимся до редакции.
Проклятый Ростислав Евгеньевич.
Нужно было выдёргивать меня в эту клоаку?
Ну ничего, я непременно отплачу ему той же монетой.
Пока не знаю, что предприму, но верю, что моя месть ему не понравится.
- Статью запретили публиковать, но часть расследования осталась у меня на флешке. Я могу передать её завтра утром.
- Будет просто прекрасно. Спасибо. Не думал, что ты превратишься в такого сурового детектива.
- Плох журналист, который не обладает дедуктивными способностями, - парирует Лера, и я вспоминаю, что однажды она уже говорила так.
Хочется сказать, что эти навыки особенно обострились у неё
