я за тобой зайду?
– Зайди, – сказала я, огибая Лэйтона.
– А, Клэр, стой, подожди! Профессор Ромис просил тебя зайти к нему в класс. Сказал, что из-за происшествия на занятии.
Я вздохнула и, поблагодарив Лэйтон, поплелась к профессору. Лучше я разберусь с этим сейчас, чем потом. Подойдя к двери кабинета, я увидела надпись, что профессор сейчас находится в учебном классе номер пятнадцать. Пришлось плестись туда.
Я вошла в класс пятнадцать и нахмурилась: тут никого не было. Неужели Лэйтон решил надо мной пошутить? Профессор явно не стал бы опаздывать…
Неприятное чувство медленно росло. Я сделала пару шагов к двери, потянула за ручку.
Закрыто.
Так, значит, шутка. Я надеюсь, что шутка.
Я прошла к окну, собираясь открыть его и покричать, попросив кого-нибудь из студентов открыть, но все окна оказались запечатаны магическим барьером. Меня прошибло холодным потом моментально. Но прежде, чем я успела придумать, что можно сделать в такой ситуации, комната начала наполняться темно-синим дымом с характерным запахом розмарина и тимьяна. Сонно-паралитические благовония?
Неужели это подстроил Лэйтон?
Глаза закрылись сами собой, и темнота полностью поглотила меня.
***
Проснулась я привязанной к стулу магическими путами. Они неприятно врезались в лодыжки и запястья, но существенного вреда не причиняли. Пока. Если так оставить еще на несколько часов, то обязательно начнутся проблемы с кровообращением.
Я вдохнула воздух через нос и выдохнула, запрещая себе паниковать. Было от чего. Сонно-паралитические благовония и похищения – это явно перебор даже для самой жестокой и неуместной шутки.
Что я могу сделать? Сбежать? Или подождать, когда меня кто-нибудь спасет? Но кто? Ивар сказал, что его целый день не будет, но Великий… Великий точно быстро поймет, что меня нет.
Я резко откинула голову, заставляя мешающую челку чуть сдвинуться, и осмотрела едва освещенную комнату. Каменные стены, каменный пол, никаких окон, лишь железная дверь, укрепленная магией. Воздух чуть спертый и «сырой». Меня притащили в подвал?
Дверь резко открылась, и яркий свет больно резанул по глазам, заставив меня болезненно застонать. Звук захлопывающейся двери заставил меня вздрогнуть. Я с трудом приоткрыла слезящиеся глаза и увидела мужской силуэт. Проморгалась и поняла, кто передо мной.
Нет, это был совсем не Лэйтон.
– Ну, здравствуй, Клэр. – Передо мной стоял никто иной, как профессор Ромис.
Что? А он-то что тут делает? Сначала я даже подумала, что он пришел меня спасать, но быстро задавила в себе бессмысленную надежду.
– Почему? – спросила я, чуть нахмурившись.
– Что почему? – Профессор чуть склонил голову и принялся меня осматривать как некую диковинную зверушку. – А-а-а! Не узнала. Это даже немного обидно, Клэр. Как ты могла не узнать своего учителя? Того, кому обязана всеми своими бесценными знаниями?
Профессор потер лицо руками, и оно в прямом смысле стекло на пол. Да, теперь я узнала.
Узнала того, кто когда-то пришел в наш маленький городок возле леса, предложил открыть небольшую школу магической подготовки для сирот, несколько лет обучал детей зельеварению, чтобы вычислить таланты, и обещал отправить самых перспективных на учебу в столицу. А после попросту похитил тех, кого посчитал достойными.
Глава 7
Учитель – я до сих пор не знала его настоящего имени – действительно был умной, гениальной тварью в человеческом обличье. По происхождению, конечно, он был человеком, но вот души у него явно не было. Его ничуть не волновало ни то, сколько судеб он сломал, ни то, сколько жизней погубил.
Его интересовали лишь зелья и их создание. Причем не для всеобщего блага, а для самого себя. И высшей мечтой учителя было создание зелья, способного отнимать чужие силы и передавать их другому человеку. И как раз для этого ему и нужны были детишки со способностью к зельеварению. Он считал, что начинать эксперименты нужно с тех, чей дар был сходен с его собственным. И желательно, чтобы этот дар достиг своего пика, потому учитель заставлял всех похищенных детей заниматься изготовлением зелий. Двойная польза: и заказы выполнены, и к будущим экспериментам готовы.
Можно сказать, что нам частично повезло, ведь если бы он начал эксперименты с передачей дара, то было бы очень много жертв.
Среди всех детей именно я была в наибольшей безопасности. Внутренняя сила зельевара у меня была не самой большой, скажем так, она едва-едва подходила под стандарты учителя для экспериментов, зато обнаружился другой талант.
Создание рецептов.
Повторить уже существующие сложно, но при должной тренировке возможно. А вот придумать какое-то зелье с нуля и воплотить его в жизнь – редкость. И это не магия, это тип таланта, который невозможно украсть. И учитель, при всем своем внешнем сумасшествии, прекрасно это осознавал. Более того, даже сообщил мне как-то раз:
– Тебе нечего бояться, Клэр. Все эти дети – они важные драгоценные камни. Я жду, когда они в полной мере засияют, чтобы превратиться в мое самое лучшее украшение. Но ты другая. Ты не драгоценный камень, ты камень магический. Нет смысла вставлять магический камень в ожерелье, если он может работать только сам по себе, а в этом ожерелье утратит все свои силы.
Сначала меня эти слова успокаивали, а потом – пугали до смерти.
Все мы жили в подвале огромного особняка. Условия не такие уж плохие, особенно в сравнении с тем, как некоторые сироты жили до того, как их подобрал учитель. Когда учитель начинал проводить эксперименты со своим зельем, то обязательно забирал кого-то из детей. Некоторых приводил обратно, некоторых – нет. И самое самым страшным для меня было то, что в какой-то момент я останусь в этом огромном помещении совсем одна. Ни тепла, ни чужого дыхания. Именно поэтому я не могла спать, если не слышала, что рядом со мной кто-то дышит.
На тот момент учитель уже сильно выделял меня, разрешая не только работать в отведенных всем детям комнатах, но и подниматься в свою лабораторию, чтобы создавать для него новые виды зелий. Там я и познакомилась с Вэлом. Кто он, откуда, как умудрился попасться учителю, я не знала.
