остановилась и оперлась на его руку, чтобы вытащить из туфли неизвестно как там оказавшийся камешек.
У Мансура возникло непреодолимое желание понести ее вверх на закорках.
Он пригнулся и подставил ей спину.
— Забирайся, Амаль! — скомандовал он.
Амаль так и ахнула, прикрыв рот ладошкой.
— Что ты, Мансур, не надо, я сама взберусь на холм. — Однако в ее голосе промелькнуло сомнение.
— Во-первых, Мэнни, а во-вторых, это моя вина, что пригласил тебя в поездку, не продумав детали. Так что не возражай.
— Хорошо, — согласилась она и легко запрыгнула на его широкую спину, обняв за шею.
Амаль показалась ему пушинкой, когда он распрямился и пошел в гору, чувствуя приятное тепло от прильнувшего к нему тела Амаль. Усилием воли он приказал себе сосредоточиться на подъеме, а не на своей очаровательной ноше.
— Это просто рай, — прошептала она ему в ухо, как только они достигли вершины холма.
Мансур не мог не согласиться. Вид действительно открывался завораживающий.
— А вон там озера? — спросила Амаль, указывая на небесно-голубые блюдца воды.
— Да, эта местность знаменита своими озерами, — подтвердил он.
За ними виднелись скромные дома с соломенными крышами, а на склоне холма — возделанная земля и целина. Это была идиллическая пасторальная картина. Они наслаждались этим зрелищем в одиночку. Никаких туристов не было и в помине.
— Я рада, что не позволила тебе уговорить меня вернуться в отель, — заметила Амаль.
Он тихо рассмеялся, чувствуя то же облегчение, о котором она говорила.
— Это и есть твои угодья? — спросила она, нечаянно коснувшись губами его уха, но тут же отстранилась и уточнила: — В том случае, если решишь наследовать.
— Нет, мои земли располагаются по другую сторону холма.
Он подтянул ее повыше на спину, его руки крепко обхватили ее под согнутыми коленями, и он снова ощутил плавность мягких изгибов ее тела даже через одежду.
Контролируя свой голос, чтобы не выдать похотливые мысли, он пробормотал:
— У меня такое чувство, что ты больше меня взволнована этими землями.
— А ты разве нет? — изумилась Амаль. — Я могу только представить, что можно сделать с… Подожди… сколько гектаров, ты сказал?
— Примерно шестнадцать.
— Ничего себе, — присвистнула Амаль.
— Если продать землю иностранной фирме, можно заработать состояние, но это станет катастрофой для местных крестьян, которых новые владельцы могут просто выгнать с родных мест.
Амаль ахнула, ужаснувшись такой перспективе.
— А можно сделать по-другому, — продолжил Мансур.
— Как?
— Я подумал, что можно поделить землю на небольшие наделы и отдать в аренду местным фермерам. Хорошие урожаи покроют затраты на ренту, и фермерам еще на жизнь останется.
— Отличная идея! — откликнулась Амаль.
— Конечно, это все пока в общих чертах, нужно все хорошенько обдумать и решить в первую очередь, принимать ли наследство.
— Ты такой щедрый, Мэнни, — не удержалась Амаль.
От этой ее похвалы у него потеплело на душе, но вслух он сдержанно ответил:
— Дело не в моей щедрости. Я прежде всего бизнесмен, а бизнес — это большая ответственность. И сделки не всегда бывают чистыми.
С этим Амаль не могла не согласиться. Коррупционные власти Сомалиленда вставляли ей палки в колеса при осуществлении проекта строительства больницы.
— Ты прав. Не всякий бизнес чист и прозрачен.
— Да уж, при подъеме в гору приходится преодолевать много препятствий, — философски заметил он.
Мансур подошел к краю вершины холма, поднял девушку повыше на спину и приготовился к более трудному спуску.
Однако, прежде чем он успел сделать первый шаг, Амаль пошевелилась и сказала:
— Я могу сама спуститься вниз.
Ее мягкое дыхание коснулось его уха и вызывало восхитительные мурашки по всему телу. Когда она снова пошевелилась, его тело сжалось в горячий, тугой клубок, готовый разорваться в любой момент. Не смея настаивать, поскольку не ручался за себя, Мансур ослабил хватку, и Амаль быстро спрыгнула вниз.
— Ты уверена? — уточнил он, хотя испытал огромное облегчение.
Амаль легкой походкой пошла впереди.
— Видишь, сама иду, — улыбнулась она. — Но я благодарна, что ты принес меня на вершину.
Она смущенно отвернулась и продолжила спуск. Мансур следовал за ней по пятам и тоже чувствовал смятение, вспоминая, как нес ее на спине. Это был их первый столь интимный контакт.
Он не планировал освежать ее память рассказом о его предложении и ее отказе год назад.
Словно угадав его мысли, Амаль обернулась и спросила:
— Так о чем еще мы говорили с тобой, помимо твоей работы?
— О чем еще? — переспросил Мансур.
— Ну да, что мы обсуждали, кроме наших карьерных планов? Мы о чем-то еще говорили?
«Неужели их интерес друг к другу был сугубо профессиональным?» — подумалось вдруг Амаль, и это ее огорчило.
Мансур, конечно, заметил ее реакцию.
— Иногда мы говорили о наших мечтах и планах, не связанных с работой и карьерой, — поспешно добавил он. — Я, например, мечтал о путешествиях. Мне хотелось увидеть мир.
У Амаль екнуло сердце, и она улыбнулась.
— А я упоминала, что тоже обожаю путешествия? Если нет, то говорю сейчас.
— Вообще-то ты частенько об этой своей страсти говорила, — скупо улыбнулся он. — И это было до того, как я стал называть Америку своим вторым домом.
— Ты считаешь своим первым домом Харгейсу? — удивилась Амаль.
— Так и есть, — подтвердил Мансур. — Пока я не готов обосноваться в Харгейсе, но в моих планах построить дом недалеко от мамы, чтобы навещать ее и жить у себя.
— Я рада, что желание путешествовать у меня не пропало. Сейчас я не всегда могу контролировать свои эмоции и желания, — призналась она. — А еще о чем? — продолжила расспросы она.
Мансур потеребил бороду. Нервный тик, подумалось ей. Она беспокоилась, как бы он не прекратил эту доморощенную терапию. И была приятно удивлена, когда он продолжил:
— Мы говорили о наших семьях.
При упоминании ее семьи Амаль бросило одновременно и в жар, и в холод.
— Башир часто доставлял тебе головную боль, когда учился в школе. У него всегда была хорошая голова на плечах и большое сердце, так что неудивительно, что он выбрал медицину. Из него получится отличный врач.
— Фармацевт, — поправила она, тепло улыбаясь. — В последний раз, когда я говорила с ним, он хотел стать фармацевтом.
— Значит, отличный фармацевт. Я не сомневаюсь. — Мэнни убрал руку с подбородка. — И Абдулкадыр доволен, что имеет собственное турагентство? Я так понимаю, это не изменилось.
— Так и есть. Я очень рада, что оба брата нашли свое место в жизни.
— Ты всегда за них переживала, — мягко напомнил Мансур.
У Амаль на глаза навернулись слезы. Она поспешно их смахнула и натянуто улыбнулась.
— Прости, не знаю, что это на меня
