рощу, соседствовавшую со столицей.
– Всеми известными и неизвестными именами матери-богини заклинаю вас быть очень внимательными, послушайте и запомните то, что я вам сейчас скажу. Закон Сахапша очень суров к женщинам, открывающим на улицах что-либо кроме головы, кистей и стоп, любой стражник вправе на месте избить такую женщину палкой, поэтому я просил вас одеться как можно целомудреннее. Войдя в город, вы должны четко придерживаться правил. Не смотрите пристально в глаза мужчинам, это будет расценено как предложение уединиться. По той же причине не позволяйте смотреть себе в глаза. Если вам необходимо что-то произнести, то предварительно поднимите левую руку и дождитесь, пока мужчины, кроме меня, не заткнут пальцами уши. Голос женщины должны слышать лишь муж, дети, родственники и прислуга. Если с вами попытаются заговорить, молча укажите на меня правой рукой, говорить буду я. Количество кос является признаком статуса, высокородные дамы заплетают одну косу, богачки – две, простолюдинки – три, падшие женщины остригают волосы. Положение кос так же важно, замужние кладут косу на левое плечо, обрученные, но не успевшие выйти замуж носят косы справа, у свободных коса свисает между лопаток. Вы будете обрученными, поэтому держите косы на правом плече. Еще не вздумайте меня обгонять, женщина должна держаться на пол шага позади сопровождающего ее мужчины. Упаси вас боги от разглядывания окрестностей, вы для этого слишком знатны и богаты, состройте брезгливое выражение лица, словно вам неприятно видеть эти обиталища бедноты. Пища вполне съедобна, хотя специй не жалеют, если будет сильно жечь, то набирайте воду, полощите рот, а потом сплевывайте на пол. Здесь принято есть руками из одной большой тарелки, по окончании трапезы оближите пальцы, этим вы сообщите, что довольны стряпней. Еды будет много, доедать до конца, даже если это самое вкусное блюдо, которое вы когда-либо пробовали, нельзя.
– Как все сложно, – выдохнула Фиола, – лишь бы не запутаться.
– Я бы не вывел вас на прогулку, если бы не был уверен, что вы справитесь, – ухмыльнулся я.
– А ты уверен, что правила в Сахапше не изменились? Все-таки более половины тысячелетия прошло.
– Я уже ходил на разведку, так что насчет устаревшей информации волноваться не стоит.
– А для чего нам второй амулет? – поинтересовалась Гиола.
– Очень хороший вопрос. В Сахапше издревле не любили магов. С нашим присутствием мирились, улыбаясь нам скрипели зубами. Не знаю как, но они в состоянии распознать ауру мага. Быть мне тухлым зомби, если после падения Иллинора жители Сахапша вдруг воспылали к нам дружелюбием. Эти амулеты маскируют ауры, пока они касаются вашей кожи вы не пылаете, подобно лесному пожару в ночи, а тлеете, как все лишенные.
Привратную стражу мы прошли без остановки, я просто отвел им глаза, внушив, что проходящая троица высокородных не заслуживает внимания. Мы заглянули в лавку мастера-ювелира, где я обменял четыре драгоценных камня на местные монеты. Само собой, как и все его соотечественники, ювелир попытался потратить мое время, втянув в торги, для начала, предложив в десять раз меньше. Я не стал тратить время на торговлю, а просто наложил легкое подчинение. Обзаведясь деньгами, мы прикупили кое-что из специй и редких трав, а затем я повел учениц в оружейные ряды. Лавки оружейников, сложенные из камня, защищенные решетками и оббитыми железном толстыми дверями разительно отличались от прочих лавок, хозяева которых спокойно выставляли свои товары прямо на земле. Девушки подобрали себе кинжалы и луки, а очередное небольшое заклинание убедило лавочника, что в моей пустой ладони находится дозволение на владение оружием. Во избежание излишнего внимания, все оружие перекочевало в безразмерный карман.
Закончив с покупками, мы направились в харчевню, чтобы перекусить и переждать пекло. Нас встретили у входа, проводили в огороженный занавесками закуток. Через, примерно, десяток кальп пара разносчиков внесла низкий столик, уставленный разнообразными яствами и напитками. Ели молча, внимательно прислушиваясь к доносящимся из-за занавесок голосам посетителей. В основном, разговоры касались сугубо бытовых тем, хотя иногда проскальзывали и вполне интересные сведения. Так мы узнали, что объединенная армия, напавшая на Иллинор, позорно бежала, понеся существенные потери. Об истинной причине потерь посетители харчевни не знали. Кто-то предполагал посмертное проклятье, другие возражали, говоря, что убитые маги восстали из мертвых, третьи, по-видимому самые приземленные, объясняли все массовой попойкой, переросшей в пьяную поножовщину. В любом случае, остров был объявлен запретным. Я ухмыльнулся, решив обсудить эту новость с ученицами по возвращению. Объевшись и лежа на мягких коврах, мы пребывали в легкой полудреме. Спустя четыре диктона после полудня, мы покинули харчевню и, добравшись до рощи, вернулись в логово.
– Как прогулка? – поинтересовался я, присев в кресло.
– Очень интересно, – откликнулась Фиола.
– Необычно, – кивнула Гиола, – их традиции настолько отличны от привычных нам, что, если бы не твой запрет на разговоры, я бы не сдержалась.
– А я бы избавилась от платья, в нем было так жарко! Еще меня удивили лавки оружейников, они очень сильно отличались от лавок и прилавков других торговцев.
– Это вполне объяснимо. Владеть оружием в Сахапше могут лишь благородные, солдаты и стража. Остальным иметь клинок длиннее ладони запрещено. Членам гильдий охотников и лесорубов разрешены луки. Законно купить оружие можно лишь предъявив дозволение. Вполне очевидно, что торговцы оружием не желают быть обворованными или ограбленными и поэтому превращают свои лавки в такие небольшие крепости.
– А я слышала, что кто-то занимался любовью прямо в харчевне, – добавила Гиола.
– Разносчицы не против подзаработать и отдохнуть от праведного труда год-другой.
– Услуги шлюх в Сахапше дороги или запрещены?
– Нет. В этом государстве нет такого понятия, как незаконнорожденный ребенок. Все родство определяется по отцу, наследование осуществляется только по мужской линии. Если жена благородного не в состоянии родить ему сына, то благородный вправе лечь на другую женщину. Рожденный от такой связи ребенок становится полноправным наследником титула и имущества своего отца. При этом благородный обязан содержать женщину, носящую его ребенка с момента зачатия и до достижения им двухлетнего возраста. Зачатие происходит в присутствии свидетелей из благородных. Но дети продажных женщин не вправе претендовать на отцовское наследство, даже если отцовство было подтверждено надлежащим образом.
– То есть, во время вынашивания и вскармливания ребенка благородного, простолюдинка не работает?
– Она полностью обеспечивается отцом ребенка.
– А как же мужья этих женщин?
– Чаще всего, все происходит с ведома супруга. Бывает, что простолюдинка ложится под благородного уже будучи беременной от мужа.
– Не проще ли сделать ребенка с благородной? – поинтересовалась Фиола.
– Простолюдинку содержать дешевле. К тому же благородные семьи так или иначе связаны родством, я говорю не о родстве
