просто остолбенел! В ней не было ни одной таблетки, ни одного лекарства. Даже бинта со жгутом не было. Зато присутствовал сиротливо болтавшийся в пустой коробке двухсотграммовый граненый стакан!
Улыбка на лице Горчакова стала шире, он взял стакан в руку, понюхал его и тут же скривился.
– Надо же, какая гадость! – воскликнул он, отдышавшись. – Что они у вас пьют?
Здесь нервы у командира полка не выдержали. Он грубо выдернул стакан из руки Горчакова, забросил его вместе с аптечкой на заднее сиденье патрульки и рявкнул:
– Разрешите идти?!
– Идите, – сверкнул подобревшими глазами Горчаков, потирая руку.
Размахивая кулаками перед носом застывшего в строевой стойке Тягомотина, Дудинцов орал:
– Зачем тебе нужен стакан?!
– Проверяю водителей на трезвость, – оправдывался Женя. – В нос мне дышать некультурно. Вот они и дышат в стакан, а я сразу нюхаю.
– Да он же проспиртован насквозь! Да кто туда дыхнет, тут же сам бухим станет!
– Так и выявляю, – тревожным голосом говорил Тягомотин.
Благополучно обойдя эту парочку, Гарколин с Яреевым юркнули в актовый зал, и это случилось вовремя, потому что за ними следом появился Хмара и развод начался.
Николай Анатольевич уселся за трибуну, строго оглядел зал и поинтересовался:
– Тягомотин здесь?
Кто-то из зала весело ответил:
– Его на плацу командир полка йодирует!
Хмара неопределенно взмахнул рукой и начал рассказывать:
– Вчера я ехал по одной из улиц в районе вещевого рынка. Остановился в парковочном кармане для того, чтобы купить бутылку воды в ларьке. Смотрю – впереди знак «Остановка запрещена». Перед ним стоит патрульный автомобиль, и никого в нем нет. Я решил понаблюдать. Через десять минут появился прапорщик Тягомотин с целой грудой снятых номерных знаков в руках. Свалил он их на пол внутрь патрульки, сам уселся за руль и стал заниматься выписыванием штрафов. Сразу же патрульный автомобиль окружила толпа водителей. Я тоже решил поучаствовать в этом захватывающем процессе, поэтому встал последним, будучи десятым по счету. Подходит моя очередь, я говорю номер от балды; инспектор, не глядя на меня, начинает рыться в куче и, естественно, ничего не находит. Он поднимает глаза, видит меня, подпрыгивает и чуть не ломает себе голову о крышу. Спрашивается: где подстраховка? Где осторожность? Где меры личной безопасности? Я в форме, стою в очереди десять минут, и никто меня не видит! А где второй инспектор? А он, видите ли, отловил передвижного торговца сушеной таранью и потащил сдавать его в рыночный опорный пункт. Что, не поделился? Пивка не с чем вечером попить?.. Далее, если правильно выписать штраф десяти водителям, на это уйдет не меньше часа. А они все были отпущены за десять минут! Причем я лично видел, как водители давали Тягомотину деньги. Значит, должны быть оторваны штрафные квитанции. Но у инспектора их нет и в помине. Есть несколько старых засаленных корешков. И все. В козырьке торчит пачка денег. Я спросил у Тягомотина: «Что это такое?». Он ответил: «Деньги». Я: «Чьи?», а он: «Русские»! И тут появляется работавший с ним инспектор Алмазов, а в руках у него сумка, набитая сушеной рыбой! Сдача барыги пэпээсникам удалась! Сейчас по двум этим сотрудникам проводится служебная проверка.
В зал заскочил помощник дежурного и сказал Хмаре:
– Товарищ капитан, вас командир вызывает!
Хмара вышел, а из дверей вдруг вкусно пахнуло свежеупотребленным коньяком. В проеме возник подполковник Буханкин. Махнув рукой, чтобы никто не вставал, он сообщил:
– Ну, смотрите. Я сегодня ответственный по полку. Ни за кем не гоняйтесь. Соблюдайте правила и берегите себя. Чтобы все было тихо и спокойно. Желаю вам возвратиться по домам, как поется в известной песне: «Весь покрытый зеленью, абсолютно весь»… Встать, на приказ!
После отдачи приказа Гарколин с Яреевым подошли к Буханкину, мирно стоявшему рядом с аппаратом, наливающим всем желающим газированную воду без сиропа бесплатно. За этим агрегатом следил дядя Саша, заправлявший кислородные баллоны на соседнем заводе, который еще продолжал кое-как работать. Граненый стакан был привязан стальным тросиком к аппарату, так как его раньше постоянно по ночам брали в боксы и забывали возвращать. Передняя стенка аппарата пестрела различными надписями, самыми культурными из которых были слова: «Реанимация» и «Халява».
Буханкин, сунув руки в карманы, курил сигарету «Кент» и добродушно смотрел на подошедших к нему инспекторов. Гарколин спросил у него:
– Семеныч, когда мне патроны выдадут?
Буханкин перевел взгляд с Гарколина на Яреева и, не вытаскивая сигарету изо рта, поинтересовался у Сергея:
– И тебе тоже выдать?
– Конечно, – обрадовался Яреев добродушному тону подполковника.
Буханкин точным плевком отправил недокуренную сигарету в стоявшую рядом урну, ковбойским движением выхватил из карманов руки и сунул их к носам инспекторов.
– Вот вам патроны! – радостно вскричал он. – Разрывные!
Генка с Серегой увидели перед своими лицами два мощных мозолистых кукиша.
– Еще? – поинтересовался Буханкин.
Гарколин сказал:
– Юрий Семеныч, так дело не пойдет. Случись, не дай бог что, чем отстреливаться?
Буханкин убрал дули, закурил новую сигарету и сообщил:
– Сделай себе рогатку. Жгут возьмешь у Тягомотина в аптечке… И вообще, я тут при чем? Служебная проверка еще не закончилась. Идите к Хмаре.
– Так она что, год длиться будет?
– Чем дольше, тем лучше, – сказал Буханкин. – Меньше стрелять будете.
– Это что же такое получается? – возмутился Яреев. – А в Чечне как? Пострелял из окопа и что? Год ждать, пока патроны подвезут?
– Ты хрен с полосатым жезлом не путай, – посоветовал Семенович.
– А вдруг сегодня придется последние восемь патронов выстрелить?
– Я вам выстрелю! – обиделся Буханкин. – Тогда вообще все запутается!
Гарколин остался дальше мирно ругаться с Семеновичем, а Яреев плюнул на всю эту бюрократию и отправился в ротную канцелярию посмотреть наряд. Но этого ему сделать не удалось. В коридоре торчал Ваня Дрозд, находящийся в состоянии легкой эйфории.
За закрытой дверью раздавались хоровые вопли ротного руководства. Кого-то там воспитывали не на шутку. Прислушавшись, Яреев уловил отдельные реплики, сводившиеся к одному вопросу.
Звучали они так:
– Тебе что, денег не хватает?!
– Ты совсем нюх потерял?!
– Мало ты крадешь?!
– Я тебе устрою чаепитие!
Ваня поздоровался с Сергеем, отвел его подальше от кабинета и рассказал, что ждет Кипяткова. Это именно на него орали в канцелярии.
Оказалось – Костю достали посторонние рты, и он решил проучить тех, кто сам не желая рисковать, обдирал личный состав как липку. Они с Ваней работали в первую смену и с утра получили ряд указаний. Один из замов командира роты потребовал
