Долбанный Удав дважды!
***
Мужики благополучно улетели из космопорта на флайтах, но как я ни озиралась, флайта ожидающего бабский батальон, продолжающий криками распугивать и так малочисленную фауну Джангуа, я не обнаружила. Вообще.
Однако, когда мы отошли от флайта, одна из баб вдруг заорала почти на ультразвуке и тут, о твою ж мать, открылся туннель.
Туннель!
Под землей.
Узкий к слову.
Я проследила за улетающими флайтами и поняла, что улетали они к горам, едва виднеющимся на горизонте. А нам, судя по всему, предстояло идти туда пешком!
«Удав, чтоб ты сдох!» – пожелала ему я.
И пошла спускаться в тоннель вместе со всеми.
***
Двое суток!
Долбанных двое суток мы шли под землей, периодически позволяя себе небольшой отдых. Тоннель был полностью оборудован для неспешного и вполне комфортного передвижения. Местами встречались небольшие озера, из которых женщины набирали воду, а так же специальные умывальни, где можно было помыться, но этого, почему-то никто особо не делал.
Несколько раз мы встречали другие группки путешественниц, они радостно приветствовали нас, что-то желали мне, о чем-то переговаривались, иногда устраивались совместные трапезы, причем еда была тут же, в тоннеле. Сыры, вяленное мясо, какой-то странный кисловатый напиток, орехи. Все это хранилось близ питьевых озер, прямо вот так, просто, видимо воровство здесь не практиковалось.
К концу второго дня на меня стали странно поглядывать. Видимо по причине того, что я шла вперед, и не просилась на отдых. Как по мне – можно было вообще обойтись без привалов, и быстрее добраться до точки назначения, но женщины явно считали иначе, а мою выносливость определенно осуждали.
Ровно до слов какой-то старухи:
– Сильный господин выбирает сильную госпожу, – она сказала это на всеобщем.
Но затем явно повторила и на местном, потому как все женщины согласно закивали, и перестали смотреть на меня с подозрением.
Я же, направившись к старухе, прямо спросила:
– Вы знаете мой язык?
– Это язык господина, – важно протянула она, поправляя платок, – я учила его, чтобы служить лучше, когда появится госпожа.
Она говорила с трудом, очень медленно, и судя по произношению особой практики у старухи не было, но мне для дела и так сойдет.
– Что это? – спросила я, указав на тоннель.
– Путь женщины, – гордо ответила эта женщина.
Я бы могла придать этому выражению некоторую метафоричность, если бы разговор происходил с носителем языка, но учитывая знания старухи, она выражалась буквально.
– А мужчины? – спросила я. – Им можно ходить?
– Нет! – у старухи от возмущения все тело задрожало. – Запрещено! Путь женщины только для женщины!
Хм, а Удав неплох. Весьма неплох. На Джангуа реально женщин никогда не видно, считается, что они постоянно в своих городках, домах, тени мужа, горах, в общем, под охраной мужчин. А выходит, что женщины более чем свободны в своих передвижениях, причем используют пути недоступные представителям другого гендера. И недоступные тем, кто ничего не знает о них. Тоннель реагировал на женский голос, на крик почти переходящий в ультразвук. Еще тоннель ровным не был – мы то поднимались, то спускались, то петляли. Значит с поверхности, не зная карты, прокопать путь в него не так уж и просто. А что если мужчина все же проникнет?
– Скажи, а случалось, чтобы мужчины входили в путь женщины?
– Нет, – уверенно ответила та. – Путь защищают боги.
– Какие? – да, мне важно было знать.
– Песчаные, – последовал ответ.
Как интересно.
– Ты красивая, – вдруг сказала старуха.
И чет я как-то после этих слов занервничала.
– Где господин? – спросила я. – Когда увижу его?
– После омовения, – улыбнулась старуха. – Ночь любви, одна на двоих.
Какие интересные перспективы.
***
Миновало еще три часа, и мы уперлись в стену. Каменную. Вышла женщина, не старая, но уже в возрасте, открыла рот и заулюлюкала. Не знаю, о чем была ее песня, но стена содрогнулась, вероятно от ужаса, и отъехала, открывая нам путь. В пыли поднятой смещением беженки, я, хорошо приглядевшись, увидела тонкие лучики узко направленного света – «Путь женщины» был не так уж и прост. Не знаю, охраняли ли его боги, но современные и вполне реальные охранные системы тут точно были.
Правда, едва вступив в помещение, я почти оглохла – женщин здесь оказалось больше. Сотни две. Все в цветастых платьях, ярких золотых украшениях, с волосами собранными в косы, что вместе скреплялись на макушке, и там уже в них были вплетены бусы, платки, шелк. Всякая хрень в общем. И все вот эти бабы, от мала до велика, орали так, что стенам впору было начать сотрясаться и рушиться.
С меня сняли наголовный платок, и крик стал еще громче, едва мои уши лишили хоть какой-то защиты, сволочи к чужому слуху безжалостные.
Потом меня вертели в разные стороны, я так понимаю, демонстрируя товар, что называется, лицом. Не особо обратила на это внимание, так как в ликующей толпе отметила два явно не ликующих лица. Женщины были местные, но отличались высоким ростом. Обе с каштановыми прядями в черной копне шикарных волос, обе в платьях, отличающихся от других нарядов приталенными силуэтами. А еще их украшения сверкали не только золотом, но и бриллиантами… если это бриллианты. Никогда не разбиралась в украшениях.
– Это наложницы господина, – сообщила мне говорящая старуха. – Они краше тебя, но господин назвал свою госпожу.
Эээ… твою ж мать, я еще с бабами из-за мужика не дралась в своей жизни! И вот казалось бы пасть ниже уже некуда, но нет, Мегера, не переживай, Удав все организует!
Далее последовали пытки.
Натуральные, самые настоящие пытки, по сравнению с которыми «Гламурная куропатка» могла идти нервно курить в сторонке, и вообще биться головой об стену в приступе истерики. Я бы к ней присоединилась, если уж честно.
Меня мыли. Меня терли. Мне устроили шесть пилингов на все тело и морду лица тоже. С меня пытались снять браслет, но у них не вышло. Не то чтобы это кого-то остановило – использовали все подручные средства, от мыла до разных масел, но браслет, казавшийся монолитным, и при этом непередавливающий запястье, удивительным образом сужался, едва его пытались снять. В итоге джангуитянкам пришлось смириться.
К слову, после всех процедур никаких волос на моем теле не осталось вовсе, даже без депиляции… умным волоскам хватило пилингов, чтобы осознать, что пора сваливать. Если честно, я вообще удивилась что еще кожа осталась, я бы на ее месте тоже свалила.
А потом меня начали умасливать. Всеми маслами, что тут были, а их было завались. И как бы надо было бы терпеть и не выделяться из толпы, но у меня сдали нервы. Найдя мыло, я ушла в бассейн, смывать с себя все это. Бассейн был хорошей идеей, мыло – нет, ибо после пилинга кожа на щелочь отреагировала зверски. В общем я поняла, к чему было мыло, и молча вернулась к этим пыточных дел мастерам. Меня намазюкали очередным маслом и желание орать от боли испарилось вместе с болью. Короче я врубилась в их тактику – сначала они сдирают кожу, а потом наносят такой слой масла, что он вполне заменяет кожу… Надо было отказаться от этого сомнительного удовольствия сразу.
