я люблю больше всего, но обошлось – она только улыбалась.
– Я не знаю, видела ли вообще фильмы с ее участием, – укорила я хозяйку, когда мы немного отошли. – Вдруг бы она спросила?
– Ой, – та махнула рукой, на которой блеснул красивый рубиновый браслет, – она старая опытная женщина и, конечно, не будет ставить себя в такое неловкое положение. Кто здесь вообще помнит ее фильмы? Главное – лицо знакомое, и этого вполне достаточно.
И тут я заметила Дениса.
Он смотрел прямо на меня так пристально, что я смутилась.
– А это Денис Заревский, – поймав мой взгляд, сообщила Татьяна. – У него не очень хорошие отношения с твоим отцом, но если не приглашать на одни вечеринки лютых врагов, будешь сидеть совсем без гостей. Здесь все так или иначе друг друга недолюбливают, а иные – просто ненавидят. Обрати внимание: чем нежнее люди воркуют друг с другом, тем сильнее их взаимная ненависть.
– А почему у них не очень хорошие отношения? Я имею в виду Дениса и отца, – решилась я.
– Ой, что-то финансовое! – усмехнулась хозяйка. – Тут большинство причин финансовых! А может, и личное. Оба еще те ко… гмм… – запнулась она, проглотив окончание слова, но я вполне его поняла.
Она хотела сказать, что мой отец – кобель. Ну что же, это вполне объясняет его отношения с Анной. Внезапно мне стало даже ее жаль.
– В общем, держись от Заревского подальше, – добавила Татьяна, ничуть не огорчившись из-за того, что проговорилась.
Я снова посмотрела туда, где стоял Денис, но его уже не было – затерялся в толпе.
– Вам просили передать, – официант поднес мне бокал с темно-бордовым вином.
– Передать? – вмешалась Татьяна, удивленно приподняв брови. – И кто же?
– Молодой человек, – ответил официант.
– О, да ты пользуешься успехом, Мика! Кто-то недвусмысленно показывает, что хочет за тобой поухаживать. Ты уже успела познакомиться с кем-то в Москве?
Я слегка покраснела, почему-то вспомнив запах, исходящий от наброшенного на плечи пиджака, а в груди заныло от неизъяснимой тревоги. Мне показалось, или спрятанный в вырезе медальон снова нагрелся?
Татьяна тоже взяла бокал у проходящего официанта, но выпить мы так и не успели – появился кто-то важный, и она, извинившись, поспешила навстречу новоприбывшему.
А я отошла к выходу на веранду. Пить в одиночестве как-то странно, потому я поставила бокал на столик и задумалась, наслаждаясь легким ветерком, прилетающим с улицы.
– Не говори, что бросаешь меня! – услышала я вдруг женский голос, доносившей с веранды. – Ну, знаешь ли, это абсолютное свинство. Слышишь, ты – свинья!
Мужской голос ответил слишком тихо и неразборчиво.
– Ах так?! – нервно засмеялась женщина. – А хочешь, я устрою скандал?
И снова я не расслышала ответа, но после него послышался отчетливый звук пощечины, и мимо буквально промчалась умопомрачительная блондинка в платье скорее открывающем, чем скрывающем хоть что-то, а затем… затем появился Денис.
Совершенно спокойный, и только легкое покраснение на левой щеке свидетельствовало о том, что он и был вторым участником диалога.
Вот и подтвердились слова Татьяны!
Нет, все-таки, пожалуй, стоит выпить. Я уже собиралась взять со столика бокал, но ко мне снова подскочила хозяйка.
– Приехал Вячеслав, – сообщила она. – Ищет тебя.
Она подхватила мой бокал и сделала глоток.
«Вот и отлично, – мелькнуло в голове. – Если вино от него, то и не нужно было его пить».
– Мика! – послышался тем временем хорошо поставленный голос отца. – А вот и моя дочь!
С его прибытием меня словно подхватило мощным течением. Отец, кажется, задался целью познакомить меня со всеми. Перед глазами проплывали чьи-то лица, на меня обрушились чьи-то имена, влетающие в одно ухо и тут же вылетающие из другого. Единственное, чего я опасалась, – новой встречи с Денисом. Но странно, он будто исчез.
Отец протащил меня по всему залу и, очевидно, выполнив свой долг, нетерпеливо огляделся.
– Где же Таня? Пообщайся с ней, а мне нужно отлучиться, чтобы решить пару срочных вопросов.
Я не возражала. В обществе хозяйки дома, как ни странно, оказалось гораздо спокойнее и уютнее, чем в компании собственного отца. «И все же неужели он такой же, как Денис? – с ужасом подумала я, покосившись на будто вырезанный из камня профиль. – Неужели они поссорились из-за какой-то девицы?»
Тем временем с другого конца зала послышались взволнованные голоса.
Там что-то определенно случилось.
Сердце вдруг забилось где-то в горле, мешая дышать.
– Что еще случилось?! – спросил отец с явной досадой. Должно быть, у него и вправду нашлись здесь очень важные дела.
Мы подошли ближе. Из-за собравшейся толпы нельзя было что-либо разглядеть, но в этот момент люди расступились, пропуская врача, оказавшегося на месте невероятно быстро, и я заметила белую руку, украшенную знакомым рубиновым браслетом.
Теперь я знала, кто именно лежит сейчас на полу…
Поезд Красноярск-Петербург, сентябрь, 1913 год
– Это женское купе, – услышала Лиза за дверью и прижалась к стене.
Сердце застучало в учащенном ритме.
– Мы уже почти все осмотрели, – продолжал все тот же мужской голос. – Знать бы, ваше высокоблагородие, что ищем.
«Надворный советник? – удивилась Лиза. – Зачем же он здесь?» А взгляд невольно уперся туда, где среди багажа был припрятан саквояж Дмитрия. Вот что, если она теперь соучастница преступления? Что сказал бы батюшка? Она замерла, изо всех сил вслушиваясь в то, что происходит за дверью.
– А сие вас не касаемо, – едва различимо ответил глуховатый низкий голос.
Из-за ковра, устилающего коридор, звука шагов не было слышно, оба уже удалились от ее двери. Значит, миновало.
Но что же там, в багаже?
Лиза закусила губу. Вот бы посмотреть хотя бы одним глазком, просто убедиться, что ничего особо предосудительного.
Но разве можно без спроса влезать в чужие вещи?
Она подошла к багажу, затем вернулась к двери и прислушалась. Тихо. Смотреть или не смотреть? Вдруг там что-то ужасное? Девушка до боли сжала пальцы. Нет, лучше спокойно устроиться у окна и почитать книгу. Лиза так и сделала, но строчки плясали перед глазами – не хуже цыган. Терпеть далее оказалось невыносимо.
Вернувшись к багажу, она решительно открыла саквояж. Тряпки… Очень много тряпок, оборачивающих что-то довольно большое. Стараясь действовать осторожно, Лиза принялась медленно разворачивать спрятанный предмет. Предательское сердце колотилось так громко, что едва не заглушало грохот поезда.
«Я только посмотрю. Одним глазком и сразу закрою», – уговаривала она себя.
И вот последняя преграда преодолена. Пальцы нащупали что-то твердое и холодное. Какой-то металлический ящик. Может, сейф? Что, если Дмитрий ограбил банк? Нет, этого просто не может быть… Ее слегка мутило, наверное, от страха, а руки онемели и дрожали.
Она, уже нетерпеливо, отбросила в сторону
