она к нам решила… а почему не с мужем в постель? Ну, или хотя бы на стол?
— Так и сделаю, босс.
Отключаю телефон и иду на кухню. Семен, открыв холодильник, жадно смотрит на оливье. Или на окрошку. Один фиг еще не приправлена ничем.
— Голоден?
— Ага.
— Ну чего стоишь и холодильник портишь? Вытаскивай оливье.
— Это окрошка, — Сёма потер ладони и достал салатницу.
— У меня нет ни кефира, ни кваса. Оливье значит.
— И пирог, — снимает полотенце с пирога и закатывает глаза от чудесного крышесносного аромата. — Повезло. Я так понял, итальянцы отменили встречу. Нам больше достанется!
Совсем охренел. Закатал бы губу! Мало того, что Катьку не нашел, так еще и на ее еду рот разинул. Ладно, черт с ним.
Отрезаю кусок пирога. Эта вишня мне покоя не дает. Беру прямо рукой и в этот момент оборачиваюсь на прилетевший в висок взгляд, словно пуля.
Катя стоит растерянная, с еле открывающимся ртом.
— Какого…черта? — бросает обиженно. Глаза становятся стеклянными, будто вот-вот расплачется как маленькая девочка, чей песочный дом разрушили хулиганы. А я так и застыл, скользя взглядом по ней. Мой халат был явно великоват, но фантазия не скупилась предлагать различные варианты, например, есть ли что-то под этим махровым куском ткани и сколько пройдет секунд, прежде чем я наброшусь на нее и раздену?
— Катя, успокойся, итальянцы не могут приехать.
— Поэтому надо наброситься на еду? Нельзя по-человечески за столом? Вилкой?
— Ну так мы ведь животные, — бросает Семен. — Еще и хищники.
А сам смотрит на окрошку как голодный котенок. Тридцать пять лет — ума нет. Дитя дитем.
— Сейчас будет за столом, — а потом и на столе. — Семен, свободен.
Охранник закрывает рот и понуро удаляется, оставив на столе не тронутое оливье, но женское сердце дрогнуло.
— Семен! Возьми пирог с собой, что ли! — подрывается Катя. Не будь я рядом, так она бы его еще пожалела.
— Возьму!
Еще и радуется, стервятник!
— У вас есть лоток? — смотрит на меня так, будто стала полноправной хозяйкой этого дома.
— Ага, где-то кошачий стоит за дверью.
Катя не сразу понимает, что я пошутил, но скорее это была неприкрытая агрессия, ведь посматривал я на Семена. Сейчас он хочет окрошку и пирог моей Кати, а что потом? Катю?
Так, лишь бы он быстрее свалил.
Открываю шкаф и достаю оттуда несколько термо-тарелок с крышками. Катя, не скупясь, отдает мою еду Семе, а тот только и рад.
Наконец-то остаёмся наедине. Она такая сексуальная в моем халате, но очаровательная она именно из-за поведения. Переминается с ноги на ногу и не знает, что сказать, что сделать. Отворачивается от меня и убирает продукты.
— Ну вот, макароны отменились.
— Сделай для меня, — говорю не думая. — Половины пирога уже нет, как и окрошки. Кстати, чем ты собиралась его заливать?
— Это был сюрприз для итальянцев. Просекко!
— Расточительство, знаешь ли.
— Вы не казались мне скупым, тем более все для вашего бизнес-партнера.
Достаю два бокала и бутылку просекко. Ну уж нет, в окрошку оно не пойдет. Открываю под Катин любопытный взгляд. Сейчас я буду казаться ей очень гадким оборотнем, ведь желание ее споить велико. Зато дальше дело пойдет гладко.
— Не рискну заливать этим оливье.
— Я этот рецепт в интернете прочитала.
— Тогда точно не будем так делать. Лучше раздельно. Но, думаю, Фабрицио бы удивился.
— Подумаешь. Туалет у вас все равно крепкий!
Девчонка не сдерживает улыбку, а я разливаю игристое по бокалам и даже мимо, уже под странный девичьей взгляд. С минуту назад она была расслабленная и улыбалась, а сейчас напряжена.
— Вам не жаль, что так получилось? Может, ему показалось странным, есть не в ресторане, а дома.
— Плевать мне, что ему могло показаться. Домашняя обстановка расслабляет и располагает лучше и, видимо, настолько, что мои работники не скромничают надевать мои вещи.
— Извините. Я закинула свои в машинку. А надевать платье за два часа до прихода гостей не хотелось. А теперь вообще не придется. К тому же я услышала подозрительный шум на кухне, накинула первое, попавшееся и, побежала спасать пирог, но все равно не успела.
Ставлю бутылку на стол, нарочито не утаивая свое внимание к ней, к своей Истинной. Подхожу к Катерине ближе и берусь руками за запах халата.
Реакция девчонки однозначная. С этим надо что-то делать. Завязываю его туже и поправляю на груди, чтобы не отсвечивала. Раскрасневшаяся Катя завязывает пояс туже и смотрит на меня, не зная ,что сказать. Ну поблагодари, что ли ,что еще не разложил тебя на столе, хотя мог.
— Наверное, мои вещи постирались.
— Можешь надеть платье, — да, я бы очень хотел видеть его на ней. Впрочем, по большей степени мне все равно, в чем она передо мной сейчас и в чем будет потом, лучше голой, но появляться на различных мероприятиях в будущем нам придется вместе и увидеть то, как на ней будет сидеть платье мне действительно хочется.
Стоя в метре от нее, моя голова уже расписывает будущее. Прекрасное и красочное. Совершенно не беря в оборот то, что было в прошлом, которое она не помнит.
— Мне, наверно, стоит ехать домой.
— Ты предлагаешь мне ужинать одному?
— А вы часто трапезничаете со своими сотрудниками?
— Бывает. Составь мне компанию, куда ты спешишь? Или ты меня боишься?
11 Катя
Конечно, боюсь. Смотрите на меня как на кусок мяса и будто не знаете, с какой стороны начать есть.
— Составлю вам компанию, — соглашаюсь нехотя. По-прежнему считаю происходящее странненьким, но не хочу казаться трусихой.
— Отлично.
Пока сервировали стол, я все думала, что ему действительно нужно от меня? Никак не вяжется в моей голове этот ужин, Александр в домашнем костюме и я… в халате. Его!
И все бы ничего, если бы он не был оборотнем, на много старше меня ну и директором одной крупной компании, в которой я отказалась работать.
— Впервые встречаю такого, как вы, — смотрю в его глаза, увы, недолго. Что-то вынуждает меня отвернуться. Зачем я вообще ему это говорю?
— Какого?
— В моей голове бизнесмены носят строгий костюм даже дома.
— И со многими бизнесменами ты в хороших
