— Понятия не имею. У меня никакой ржопы нет. У меня только прядильщик. Им я делиться точно не собираюсь, — фыркнул кот, отворачиваясь от собеседника.
— Да никто на твой нож с яйцами не покушается, успокойся, — хмыкнул Фил. — Развлекайся. Только помни, что здешний жук, в смысле Прародитель — та еще сволочь. И ничего не делает просто так. — Кусаригама прислонился к стене, закидывая в рот любимую соленую карамель.
— Я уже понял. Но все его проблемы — это мелочи по сравнению с возможностью найти прядильщика. Тебе ли это не знать. — Кот попытался пожать плечами, но в нынешнем теле такого провернуть нельзя было.
— В целом согласен. — Филициус задумчиво почесал нос, глядя на качающийся из стороны в сторону пушистый хвост пришельца. — А сейчас ты куда собрался? Надеюсь, не ко мне в гости? Своего я тебе пощупать точно не дам. — Непонятно, сказано это было в шутку или всерьез. Даже Обжорка не понял и удивленно присвистнул.
— Нет. Не к тебе, — отмахнулся хвостом Джен. — У меня другое… дело появилось. Хорошей охоты, ограниченная половина представителя моего вида.
— Хм. Ну ла-а-адно, — со странной интонацией протянул Кусаригама, глядя на то место, где только что окончательно растворился кот. — Пошли, Обжорка. Выпьем за упокой свободы еще и Ксана. Если я всë правильно понял… м-дэ… Это, кстати, интересная мысль — искать подходящего Мастера по ментальному запаху. Может, мы моих родственников также развлечем?
— Хы-ы-ы-ы… — сказал Обжорка и полез в капюшон.
***
С утра в отделении был обычный дурдом, ничего внештатного. Три запланированные операции, одна внеплановая, минискандальчик начальственного пациента с дежурной сестрой и два звонка из департамента.
Собственно, осталось всего ничего — дать разгон ординаторам, найти среди них очередного штрафника и оставить его на внеочередное ночное дежурство, проверить, как дела у Зеленина из пятой палаты, и разобраться с анализами бабули Климовой, в третий раз плановая операция откладывается из-за уровня лейкоцитов в крови. То есть начать и кончить, м-да… И вечерний обход.
Валерия недовольно фыркнула, отодвинув от кофеварки грязную чашку, и в очередной раз мысленно пообещала себе оторвать Березиной голову — это в ее привычках бросать использованную посуду на столе в ординаторской. Пакость мелкая, а еще отличница. Впрочем, если как следует дрючить девчонку, возможно, лет через десять из нее получится неплохой хирург. Главное, спуску не давать.
Устроившись на угловом диванчике и подложив под спину две подушки, завотделением хирургии Валерия Юрьевна Штольц пригубила свой первый кофе за сегодняшний день и блаженно выдохнула, прикрыв глаза. Полчаса перерыва — ее законные, если кто припрется с очередными идиотскими вопросами и дебильными проблемами — можно убить на месте и отдыхать дальше с чистой совестью.
Она допила кофе в тишине и даже начала было уплывать в блаженное состояние чуткой полудремы, которое обычно давало ей заряд бодрости на вторую половину дня, когда за дверью ординаторской что-то вдруг грохнуло, выматерилось и проорало:
— Чей кот?! С ума посходили?! Уберите сейчас же, Холера увидит — всех закопает!
— Какой еще кот? — недоуменно спросили там же голосом Лены Березиной. — Нету тут никакого кота…
— Да я своими глазами видел! Да… не может быть. Показалось, что ли?
— Если кажется, креститься надо. Мишань, ты с дуба рухнул? Че орешь? На часы посмотри — священные полчаса, забыл?
— Ой…
— Оба вы забыли, ироды. Через час приду проверю истории болезней, не дай вам бог… — довольно громко проговорила Валерия, даже не открывая глаз.
За дверью испуганно пискнуло, затопало вдаль и стихло. Пар-р-разиты. Дал бог ординаторов… два сапога пара — талантливые обалдуи. Надрать им задницу за «Холеру» или лениво? А, ладно. Лень.
Это прозвище всё равно прилипло намертво, после того как одного из первых штрафников чуть ли не понос пробрал, когда она всерьез на него разозлилась за косяки и периодическое обалдуйство. И так его морально размазала по вестибюлю, что бедный парень едва штаны не побежал менять.
Валерия Юрьевна — Холерия Юрьевна, да. А как по-другому, если ты в сорокет по-прежнему метр в прыжке, и то с кепкой, блондинка с косой, девчоночьей талией, третьим размером груди и смазливым личиком сестрицы Аленушки? И так до сих пор новенькие пациенты за медсестричку принимают через раз. Держать отделение в кулаке, имея такие внешние данные, — это без промывания кишок и мозгов всем вокруг лошадиными дозами не обойтись.
Черт, а расслабон сбили-таки. Ну, сами виноваты.
Валерия легко подхватилась, быстро сложила плед, сполоснула обе чашки и убрала их в шкафчик, мельком глянула на часы, кровожадно усмехнулась и вылетела из ординаторской на поиски невезучих штрафников.
До самого вечера она летала над отделением как дикая охота короля Стаха — наводя ужас и трепет на всех подряд. Это, кстати, принесло свои плоды — к восьми часам везде царил такой образцовый, трижды надраенный порядок, что страшно становилось. Даже больные ходили на цыпочках и до мелочей соблюдали назначения, не пытаясь, по своему обыкновению, схалтурить, увильнуть или забыть половину.
Правда, время от времени кто-то жаловался на мифического кота, неизвестно как проникшего в клинику, которого все своими глазами видели. Все, кроме Валерии.
К вечеру эти слухи достигли своего апогея. Правда, обсуждение всё равно велось вполголоса.
— Да я говорю тебе, кто-то его принес! Он породистый такой, пушистый! Не мог сам зайти!
— Да вряд ли. Может, потерялся и забежал в ближайшее здание? На уличного точно не похож, только странно тогда, что от людей шугается.
— Ну, если он ничего, кроме квартиры хозяина, не видел, то ничего странного в этом нет, — ответил третий голос. — Тем не менее поймать надо обязательно.
— Вот-вот. — Валерия, уже переодевшаяся, в элегантном пальто, положила перчатки на стойку ресепшена в центральном вестибюле, быстро расписалась в подсунутом старшей медсестрой журнале и обернулась на притихших ординаторов. — У вас целое дежурство на двоих. За ночь и поймаете. Утром предъявите. Всё, до завтра.
Глава 15
Дома было тихо, чисто и пусто. Сережа съехал еще на прошлой неделе, и Валерия всë никак не могла привыкнуть, что, придя домой, она больше не должна сразу бежать открывать форточку, чтобы выветрился запах его сигарет. Нет, он не курил в комнатах, но всë равно притаскивал с работы этот запах, наполовину привычный, наполовину непереносимый.
С одной стороны, всë давно уже шло к разрыву, и, когда ситуация разрешилась, они с Сергеем оба почувствовали облегчение, более того, они вроде как остались в хороших, приятельских можно сказать, отношениях. А с другой — она терпеть не могла таких резких изменений в своей жизни и долго привыкала к новому распорядку дня и к тому, что больше не нужно подстраивать свои ритмы под другого человека. Это дарило чувство свободы и странной пустоты.
