жене да на халяву напивается на каждом корпоративе, даже несмотря на здоровое питание.
– Кстати, о корпоративе, – встрепенулась я, когда Настя сама затронула интересующую меня тему. – Расскажите, что вы помните из событий этого вечера?
Девушка помолчала, задумчиво покусывая нижнюю губу, вспоминая, и медленно, словно продвигаясь по этим своим воспоминаниям, проговорила:
– А знаете, Татьяна, особо и рассказывать-то нечего. Все время я провела в чисто девичьей компании с Нелличкой и Софьей Андреевной Вольской. Вольская – наш главный бухгалтер, – решила уточнить Настя. – В любом случае девочкам любого возраста всегда есть что обсудить. А уж Нелличка, вы, наверное, и сами понимаете, всегда и со всеми может найти общий язык. Мы и на пристань приехали втроем на такси от офиса, и все время до банкета втроем были. Стояли на палубе, любовались видами, фотографировались. Хотя нет, Софья Андреевна не фотографировалась, она, кажется, очень это не любит. Сережа пытался ко мне подойти пару раз, уже на берегу, хотел поговорить. Но к тому моменту мы уже дней десять как расстались, все окончательно выяснили, а потому я не видела смысла нам общаться. Теперь, если честно, жалею, – сокрушенно вздохнула девушка. – Возможно, если бы тогда мы поговорили, то помирились бы, были бы вместе весь вечер, сейчас Сережа был бы жив.
Анастасия замолчала, погрузившись в невеселые мысли.
Я осторожно взяла ее за руку:
– Не вините себя, Настя. Вы ничего не смогли бы изменить. Поймите, если кто-то вынашивал преступные планы по отношению к Сергею, вы бы его не остановили, а возможно, и сами могли пострадать. – И, стараясь отвлечь от печальных размышлений девушку, я спросила: – Вы сказали, что к тому моменту давно расстались. Расскажете?
– Расскажу, – тряхнула головой Настя. – Только давайте возьмем еще кофе.
– С удовольствием! – согласилась я с девушкой и направилась вслед за ней в сторону привлекательно зазывающей нас вывеской кофейни. – Ничего, если вы задержитесь с обеда? – не могла не уточнить я. – Если хотите, мы можем перейти в ваш кабинет.
– Ничего, – легкомысленно махнула рукой Настя. – Анатолий Борисович дал добро всем сотрудникам посвящать вам столько времени, сколько того потребуют обстоятельства. Мне в кабинете немного не по себе одной. Я ведь без секретаря работаю, площадь, предоставленная мне, размерами не отличается. Честно говоря, я бы с большим удовольствием сидела в общем кабинете с остальными сотрудниками, но часто так бывает, что я просто нуждаюсь в тишине, особенно если в тот момент веду переговоры, общаюсь с арендодателями рекламных мест, и так далее. Так-то я привыкла к уединению, даже начала периодически получать от этого удовольствие. Но Сережин кабинет располагается как раз напротив моего. Так что пока я недостаточно хорошо себя там чувствую.
– Понимаю, – покивала я, про себя решив обязательно побывать в кабинете Комарова. Наверное, с этим вопросом можно обратиться к Белых.
В кофейне мы с Анастасией заказали по чашке кофе и, не сговариваясь, по небольшому малиновому чизкейку, расположились за уютным столиком у окна и продолжили разговор.
– Итак, вы интересовались, почему мы расстались с Сережей, – заговорила Настя, не дожидаясь, пока я повторю свой вопрос. – Если брать во внимание, что мы и не встречались толком за пределами офиса, даже ничего сколько-нибудь серьезного между нами не случилось, то не знаю, можно ли назвать расставанием отсутствие желания видеться и общаться с ним на любые темы, которые не касались бы работы. Поэтому я очень удивилась, когда спустя довольно длительное время Сережа предложил встретиться вне наших кабинетов. Снова в этом парке. Но в этот раз я уже знала, чего могла от него ожидать, а потому не просто не опоздала, но и пришла минут на десять раньше.
– Заслужили похвалу? – хмыкнула я.
– Если сдержанный кивок можно было считать похвалой, то да, заслужила, – с улыбкой ответила девушка. – Я не знала, зачем Сергей захотел со мной увидеться, но уже однозначно для себя решила, что никаких отношений между нами быть не может. К этому разговору я подготовилась. Вернее, подготовила для Сережи подарок с намеком. Книгу рассказов Чехова, где первым шел «Человек в футляре».
Заметив, что я удивленно приподняла брови, Настя пояснила:
– Понимаете, Сережа очень напоминал мне чеховского Беликова. Конечно, он не носил темных очков, не затыкал уши ватой и на извозчике не ездил, потому что нет сейчас извозчиков, однако этот человек жил закрытым в собственном мире с придуманными глупыми правилами, где не было немытых яблок или неровно висящего пальто. Причем он и сам не понимал, как многого он лишался из-за своих этих непонятных ограничений.
– Сергей оценил подарок? – спросила я с неподдельным интересом, про себя в очередной раз отметив, как непроста была Настя, несмотря на кажущуюся мягкость.
– Я завернула книгу в подарочную бумагу, обвязав сверху бантом так, что сразу и не видно было, что именно скрыто за упаковкой. Но в тот вечер Сережа был в настолько взвинченном состоянии, что вряд ли бы оценил презент по достоинству, – объяснила Анастасия.
– Вы знаете, что произошло? – живо заинтересовалась я.
– Не совсем, – отрицательно качнула головой девушка. – Сначала он вовсе не хотел разговаривать. Просто шел, глядя перед собой, хмурился и вовсе не обращал на меня внимания. А потом вдруг предложил мне подушечку «Орбит»!
– Почему вы говорите об этом с таким удивлением? – спросила я, улыбнувшись.
– Сережа не жевал жвачки. По крайней мере, я никогда не видела этого. Зато лекцию о том, что не стоит этого делать, прослушала. То есть, Татьяна Александровна, уже только поэтому становилось понятно, что у Сергея что-то произошло.
Я ободряюще улыбнулась, и Настя продолжила:
– Когда мы пошли уже на второй круг по одним и тем же аллейкам, я не выдержала и спросила, что с ним такое. Он ответил, что буквально только что перед выходом успел поругаться с Ермиловым. Ермилов Евгений Александрович – наш начальник отдела продаж.
– Комаров рассказал вам о причине ссоры? – спросила я, делая пометки в блокноте.
– К сожалению, нет, – отрицательно качнула головой Настя. – Но я, кажется, еще никогда не видела Сергея настолько раздраженным. В общем, я поняла, что диалога у нас не получится, наскоро простилась и уехала домой. Правда, напоследок он хотел проводить меня до автобуса и даже щедро предложил воспользоваться его проездным.
