было пробраться к небольшой крепости Илая. Последнего из царей.
Иешуа был Чтецом.
Каждый Чтец не в себе Книгу и от того, что за Книгу он в себе нес зависела не только судьба самого Чтеца.
Бывало и так, что от книги Чтеца зависела судьба и того кому он ее прочтет.
— Хотя — Почесал Иешуа бровь. Его книга всегда доставляла ему много неудобств. Он нес в себе книгу Царств.
Он вспомнил свою беседу с Александром македонским. Его империя был велика и Александр был мудр. Но, он не хотел себе великого Царства. Он просто хотел остаться в памяти людей Великим Воином.
— Что ж. — пробормотал Иешуа. — у него получилось. — Империя Македонского пала.
Иешуа не стал вспоминать прочие империи. Все они были одинаковы. Звон мечей и золота почти не отличаются друг от друга, и действовали почти одинаково — они убивали.
Иешуа остановился у начала моста. Тропа заканчивалась. Мост охраняли пикинеры. Он достал мечи, крутанул ими в воздухе.
Двуручному меченосцу с пикинерами справиться было не слишком сложно.
Они были слишком длинны для индивидуального боя. Пикинеры хороши в строевом маневренном бою, особенно, если они защищены длинными, до земли щитами, от стрел неприятеля.
— Стрелы — пробормотал Иешуа. — Если будут лучники, даже взвод — мне не поздоровиться.
Чтец не мог погибнуть, не рассказав свой Книги, но свистеть дырками в легких при каждом вдохе — ему все — таки не хотелось.
У Иешуа не было ни доспехов, не было щита. Был только Книга. Причем вся проблема заключалась в том, что Флавий ненавидел Чтецов.
— Глупость царей — Самая расточительная глупость на свете — пробормотал Иешуа и ступил на мост. Пикинеры не обратили на него внимания. Пока не обратили.
Иешуа присмотрелся к зубцам каменных стен крепости и передернул плечами.
— Он мог бы сделать из них воинов, или разносчиков воды. Зачем так жестоко? — Из-за зубцов крепостных стен были выпихнуты наружу длинные деревянные балки, на каждом из которых, болталось, тело Чтеца, высохшее, исклеванное вороньем, скрюченное, издалека, похожее, на стручок красного перца.
— Мдя — Пробормотал Иешуа. — Для того чтобы завязать петлю нужна не Книга, а веревка, и только.
Иешуа прикрыл ладонью глаза, стараясь рассмотреть своих противников подробнее.
Из-за высокой горы, покрытой снежной шапкой, уже ложились на землю первые лучи утренней зари и били пикинерам в глаза.
— Что ж — пробормотал Иешуа. — у меня будет преимущество.
— Эй! — Крикнул первый заметивший его из пикинеров.
— Если ты Чтец, то иди своей дорогой — мы не тронем тебя. Если ты Пилигрим — положи мечи перед собой и отойди назад на несколько шагов!
— Досадно — подумал Иешуа. — Их четверо, я не хочу убивать всех. Было бы двое — остались бы в живых. Наверное.
Один из пикинеров подошел совсем близко, и упер пику с клетчатым флажком Иешуа в грудь.
Иешуа досадливо поморщился.
— Они даже пиками не умеют драться. — Пикой нудно колоть, и колоть в живот, а не в грудь. Но за глупость всегда приходится платить, и часто очень дорого. Он ждал второго.
Подошел второй охранник, и сделал то же самое, что и первый уперся острием пики в грудь Иешуа.
— Как глупо — подумал Ешуа. — пожалуй, их никто никогда и ничему не учил.
— Как глупо — повторил он, и, крутнувшись волчком, рассек грудь первому и второму.
Они упали ничком, остальные в страхе отошли на несколько шагов и теперь лежали пики перед собой двумя руками.
По камням из-под неловко упавших тел пикинеров быстрыми струйками побежали юркие, как змейки бурые струйки крови.
— Флавий поскупился даже на нагрудники для своей охраны — Скривился Иешуа. Он целился в нагрудный доспех и вряд ли смог бы их пробить с одного, тем более — рубящего удара.
Флавий смотрел на остальных.
Пикинеры жались к борту мостика, выставив острия длинных пик перед собой.
— Можно вывести из строя их оружие, обрубив острия пик — подумал Иешуа. — Тогда Флавий их повесит. Что за день?
Через мост быстрыми шахами шел Молох. Иешуа узнал его, но не знал, что он служит Флавию. Черные крылья за спиной высокий рогатый шлем. Длинный двуручный меч за плечами.
Он шел навстречу Иешуа и улыбался.
Улыбка Молоха Иешуа особенно не нравилась. Клыки опускались ниже губы, и он не очень напоминал человека, хотя — Склонил голову Иешуа — Кого я только не повидал в своих странствиях.
Он подошел на расстояние, с которого Иешуа не мог атаковать и остановился.
Сплюнул соломину, которую жевал через парапет мостика и скорчил обиженную гримасу.
— Иешуа. — Ты убил двух охранников. — Где я теперь возьму полный наряд для охраны?
— Я могу убить и остальных — Грубо проворчал Иешуа.
— Мдя — Промычал Молох. — Почему, то с тобой только одни проблемы. — Ты же принес Книгу — не так ли? — Молох глубоко вздохнул. Перегнулся через парапет и попытался рассмотреть бурлящий внизу поток.
— Я не пробовал сбрасывать Чтецов в пропасть, может попробовать сбросить тебя? — Он вытащил из-за спины меч и оперся на него словно на костыль. Похоже, было на то, что он не хотел ни драться ни, каким бы то ни было образом пленить Чтеца.
— Книга Царств утеряна, Иешуа, а рецепты сладких лепешек Илаю надоели. К тому же, Ешуа. — Молох взял меч двумя руками и описал лезвием в воздухе сверкающий круг.
— Мне отчаянно скучно. Все дни одинаковы как Чтецы на этих балках. — Он хитро улыбнулся.
— Иешуа, а хочешь пари? — Иешуа опустил мечи
— Молох — охотник за душами ничего не делает просто так. Молох кивнул.
— Это верно, но возможно, оно тебя устроит. Это достойно чести воина и позволит Царю прочесть свою Книгу.
Молох взялся за рукоять двумя руками и встал в боевую позицию.
— Если ты носишь книгу Царств, то сумеешь выбить у меня клинок, Иешуа. Не таки ли? — Иешуа поднял свои мечи на уровень груди, и прищурился, всматриваюсь в то, как Молох держит меч. Поморщился.
— Когда ты бился в последний раз, Молох? Ты держишь свое оружие за рукоять слишком жестко, словно — это доска для валяния шпалер. — Иешуа пожал плечами.
— Мне проще отрубить тебе руки, чем выбить клинок. — Молох опустил меч и заливисто засмеялся. Коснулся своим мечом клинков Иешуа.
— Поединок засчитан. — Он забросил свой меч за спину.
— Я провожу тебя к Флавию, но и только, Иешуа. Если он решит тебя повесить — Он пожал плечами, затянутыми в жесткий панцирь — Прости, но я тебя повешу.
Иешуа забросил клинки за спину.
