ворчуном. В целом, интересоваться у него этой особенностью характера я не стал, разглядывая такие яркие звёзды, наслаждаясь свежим ночным ветром.
Казалось, так мало надо для счастья и сколько всего мы ещё не замечаем просто ограниченные человеческими возможностями.
Люди, которые встречались мне по пути домой, казались такими слабыми, немощными по сравнению со мной. И боюсь, что чувство превосходства было слишком… интересным для меня, хотя я никогда таким не занимался. Что по отношению к моим физическим возможностям, а я всё же достаточно спортивен, хоть и не увлекался именно что профессиональным спортом, что в отношении склада моего ума. Учился я не всегда на одни отличные отметки, но всё же превосходил по знаниям большую часть своей группы.
Всё это давало определённое чувство превосходства над остальными, но в то же время все мои достижения были лишь плодом моего труда. Тут я понимал, что я просто трачу больше усилий, чем остальные и, благодаря этому, и вырываюсь вперёд, когда отставшие от меня предпочитали лодырничать или развлекаться вместо самосовершенствования.
Здесь же изменения были независимые от моего на то желания и это… сбивало с толку. Слишком много различных мыслей, так, что голова начинала болеть.
Кот, который откровенно достал своим ворчанием, около дома наконец решил высказаться. Причём он ни слова не обронил про аж целых два события, свидетелями которых мы сегодня стали, а высказался по иной теме.
«Ты хоть понимаешь, что с тобой может стать от перенасыщения?» — с нотацией в голосе посмотрел он на меня.
Я не сразу понял, о чём именно он говорит. А когда вспомнил про бутылки, несколько виновато выдохнул.
«Я не специально. Сам не знаю, что на меня нашло».
«То, что твой организм затребовал больше, чем нужно, само по себе странно. С таким я не встречался. Но, увы, ты сам по себе весьма странная личность. Точнее, странным образом стал обладателем моего симбионта. Возможно, это побочный эффект… но если…»
«Что⁈» — насторожился я, так как подобные задумчивые паузы звучали уж очень пугающе.
«Если у тебя такой аппетит будет постоянно, мы просто не прокормим тебя! А корм для таких, как мы, как ты понимаешь, на дороге не валяется! Можно, конечно, держаться и на обычной пище, но симбионту нужны и особые вещества, которые ты так просто не добудешь».
Конечно, я понимал это, но ничего с собой в тот момент не смог сделать. А вот когда он мне рассказал, чем чревато перенасыщение, я со словами «хвала небесам», перекрестился. По старой привычке, конечно же. Что вызвало хохот у пушистого толстяка.
«Бога нет. Запомни это».
Спорить не стал, но на всякий случай уточнил о «духовности» мира с точки зрения симбионтов, разумеется. И не прогадал. Большая часть «высших» сил, были проделками магов или мутантов, ну а по словам Кактуса, предположил, что большая часть истории давно исписана и переписана от корки до корки. Мы ничего не знаем про наше прошлое, как и сами симбионты, которым пока выгодно держать своё существование втайне от общественности.
Нет, конечно, высшие знают, действительно, многое. Но никому ничего не расскажут, потому что это никому не нужно.
— Было бы странно узнать, что не только вы инопланетные существа, но и мы сами.
Кота никак не тянуло на рассуждения по моей тематике, но он лишь добавил поленьев в мой «огонь» фразой:
— Вы точно не могли произойти от обезьян. Учти это, хомо сапиенс. Да и в целом не факт, что люди вообще не появились от какого-нибудь другого симбионта, который просто изменил попавшийся ему вид. Тем более, мы вполне совместимы и можем давать потомство, всё же симбионт находится в связке с носителем. Так что тут не всё так однозначно, но тут я тебе не помощник — сам этим несильно интересовался.
Дверь подъезда встретила меня привычным пиканьем, как и соседка с моего этажа, в немного вульгарном наряде и тонной косметики на лице.
Привычно не обращая на это внимания, коротко поздоровался и захлопнул за собой дверь. Лишь после этого я понял, что забыл впустить кота. Но у того был свой вход, которым он бесцеремонно воспользовался, мордой «отталкивая» цельный кусок двери.
Фольга-фольгой, но всё же…
— Ты хоть представляешь, какой проблемой мне встанет вопрос по замене этой двери⁈ — я встал, растопырив ноги, упёршись руками в бока.
Но пушистому было начхать на мои финансовые трудности. В ответ я лишь услышал: «Нечего было закрывать дверь перед усами», после чего он с коротким «мр-р», побежал на кухню. На его несчастье еды не было. Если не считать консервных банок в кладовке. В целом, это и стало его ужином.
С некоторым опасением в душе я смотрел, как это чудовище разгрызало одну банку за другой. Не опасаясь пораниться. Хотя если учитывать то, как широко открывалась его пасть и сколько там зубов…
— Чё пялишься? — Кактус поднял морду от вскрытой банки с сайрой, и, облизнув нос, сосредоточил на мне свои совсем не кошачьи глаза.
— Скажи мне, Кактус, что это было?
— Где⁈ — он вернулся к своему делу, и лишь когда я в третий раз повторил конкретное событие, всё же перестал поглощать еду.
Оказалось, подобная охота, точнее, то, что я видел в переулке — вполне частая вещь. Дикие появляются в самым неожиданных местах, хотя по большей части, это сбежавшие эксперименты, и их не сразу удаётся обезвредить. Конечно, сам факт дикого мага Кактуса не то чтобы испугал, но точно поразил. Ибо о таком он ещё не слышал.
— Фактически, слишком много событий за одну ночь на один микрорайон, — покачал он головой. — Мы не вышли с территории стаи пятьдесят первого района, а там уже двоица диких как минимум. Причём подобного дикого мага я вижу впервые. Но, мне кажется, что это как раз-таки пережравший, на котором и тестировали, что может произойти в случае переедания. Тем более склянки с пищей для симбионтов тоже бывают разные.
— То есть, если я переем этого… допинга, или как его ещё правильно назвать, тоже могу стать безумцем? — потрясённо посмотрел я на кота. Становиться монстром мне не хотелось.
Кот как-то странно захихикал. А затем выпалил, перед тем как вновь сунуть морду в консервную банку:
— Ты и есть безумец. С котом разговариваешь как-никак.
Это замечание я оставил без комментария и мысленно вернулся к событиям на складе. Вот тут был очевидный дикарь. Причём он был не один.
— Они верно заметили, что их больше двух. Лично я учуял тройку, минимум. Двое были в подвале, откуда мы пришли, и боюсь, что они шли по твоим следам.
— С чего бы им это делать?
— От тебя очень странный запах, — поморщился при этом Кактус. А вот я от себя ничего такого не чувствовал, но ему виднее… наверное. — Я бы не сказал, что от тебя пахнет жертвой или едой, просто ты другой. Отличаешься от многих других носителей симбионта. Я даже не могу сказать, какая именно нотка привлекает внимание. Но одно могу сказать точно — это большая проблема для тебя. И, увы, без развития, ты не сможешь маскировать этот запах.
— А как же… — хотел было спросить про кота, но вспомнил очевидное.
Он кот. И точка. Лучше не заморачивать голову лишними проблемами, да и не уверен, что Кактус мне бы ответил честно и открыто.
— Не знаю, насколько хватит тебе последней склянки, но уверяю, к той стае больше не сунемся. Слишком опасно для нас двоих. Да и с питанием твоим нужно разобраться, надеюсь, что это лишь… что тебе просто повезло как новичку. И что у тебя не будет обжорства дальше. А то это станет большой проблемой… — последнее Кактус произнёс уже едва слышно.
На том, собственно говоря, кот и замолк. Вылизывался, пока я заваривал себе чай, а после запрыгнул на холодильник, не без моей помощи, правда. Ещё и поцарапал его своими когтями, зараза такая.
Глава 7
Новое утро нового дня было несколько странным. Если не учитывать того, что меня разбудили утренними звонками. Звонившим, кстати, был папа Вадима, а затем и сам рыжий, который набрал меня практически сразу после отца. Сказать, что я был в полном замешательстве, значит, не сказать ничего.
— Вадим пришёл к бабушке, — голос Василия Петровича был наполнен слезами облегчения от того, что самые страшные предположения не оправдались. — Целый и невредимый! За город ездил, оказывается, а я даже не знал…
Отцу Вадима пришлось повторить это дважды, чтобы согнать с меня сон. Задал несколько наводящих вопросов,
