устали, зовут кого-нибудь из собратьев, чтобы те их заменили.
— Ммм, понятно… — протянул Егор, вспоминая странную сцену, увиденную в первую ночь в кошачьем городе. Серый кот, лежащий у него на одеяле, шипел на белую кошку, сидевшую на полу и порывавшуюся запрыгнуть на кровать, словно отгоняя ее от своей «добычи». Похоже, тогда молодой человек понял происходящее совсем неправильно. Белая красавица, по всей видимости, беспокоилась за дымчатого собрата, который слишком долго помогал чуть живому пациенту, и хотела сменить его, а кот, в свою очередь, не подпускал ее к тяжелому больному, опасаясь за ее здоровье.
Об этом, пожалуй, стоило спросить Таю, но у Грушева и так уже набралось огромное количество вопросов о баюнах, и он понимал, что ему вряд ли хватит цеого дня, чтобы задать девушки каждый из них и выслушать ее ответы. Проще было поискать эти ответы самому, для чего он и пришел в библиотеку. В тот момент Тая как раз открыла ее дверь и указала ему на свободное кресло.
Затем она направилась к стеллажам и стала искать на них какие-то книги, а Егор, окинув взглядом это уютное помещение, выглянул в окно. У самого стекла почти на метр возвышались сугробы — и дальше открывался вид на залитую солнечным светом ровную белоснежную гладь, которую в нескольких местах пересекали тонкие цепочки кошачьих следов. Еще дальше из сугробов торчали черные ветки кустов, а за ними возвышалась темная стена елок, не таких больших, как в лесу, но все же достаточно высоких, чтобы скрыть от наблюдателя все, что находилось еще дальше, позади них. Грушеву лишь удалось с трудом разглядеть в просветы между ними треугольные крыши каких-то маленьких домиков.
— Вот, — сказала Тая, подходя к свободному столику с двумя толстыми фолиантами в руках. — Начните пока с этого. Почитайте до обеда, а я пойду узнаю, принесли ли ваши вещи из машины. Будут какие-нибудь вопросы — отвечу на все, когда вернусь.
Она дунула на книги, и в воздух взвилось облачко пыли. Кошки, отдыхавшие на ближайшем кресле, недовольно чихнули. Егор с сомнением посмотрел на эти два внушительных размеров тома, не уверенный, что сумеет прочитать их и за пару месяцев, но спорить с девушкой не стал. В любом случае, ему надо было узнать как можно больше о городе, где он оказался, прежде чем решать, что делать дальше.
Тая вышла из библиотеки, и молодой человек, усевшись в кресло, придвинул к себе один из фолиантов. Читать, согнувшись над низким столиком, оказалось не очень удобно, и тогда он, скинув тапки, забрался в кресло с ногами, положив книгу на широкий мягкий подлокотник — так было уже гораздо лучше. Начиналась история котов-баюнов с иллюстраций, причем очень реалистичных: на нескольких первых страницах были изображены тщательно прорисованные крупные кошки, сидящие на деревьях или на высоких пнях и скалящие зубы прямо на читателя, словно они специально позировали так художникам. На иллюстрациях были отлично видны каждая шерстинка в их роскошном густом мехе и каждая полоска на их шкуре — в том числе складывающиеся в симметричную букву «М» четыре темные полоски на лбу. Их можно было бы принять за лесных диких котов, однако некоторые детали на картинах указывали на то, что эти звери были в несколько раз крупнее — иначе растущие под некоторыми деревьями грибы и ромашки были бы слишком мелкими.
Изучив иллюстрации, Егор, наконец, добрался до начала текста и приготовился к погружению в скучные и занудные описания древних легенд, да еще и на устаревшем языке, но действительность оказалась вовсе не такой ужасной. Книга, которую дала ему Тая, хоть и была издана в позапрошлом веке, оказалась пересказом на современном автору языке каких-то более древних книг о баюнах, написанных на старославянском: в ней местами приводились цитаты из них, но затем шел перевод на «нормальный» язык, так что особых сложностей Грушев во время чтения не испытывал. Наоборот, текст быстро затянул молодого человека, и когда он в первый раз оторвался от книги и оглянулся на висящие над дверью часы, то с удивлением обнаружил, что время уже приближается к обеду. В библиотеку за это время никто даже не заглянул, Тая тоже не вернулась, и у Егора мелькнула мысль, что ему, пожалуй, пора немного размяться и самому поискать девушку, но тут он обнаружил, что теперь у него под боком мурлычит один из котов, спавших до этого на соседних креслах, а со спинки плавно сползает к нему на спину второй полосатый хищник. Оба были такими мягкими и теплыми, оба так сладко мурчали, что встать с кресла и расстаться с ними было просто невозможно. И к тому же, то ли от этого мурчания, то ли из-за того, что он еще недостаточно набрался сил, Грушева вдруг снова потянуло в сон. Он чуть отодвинул от себя книгу, положил голову на подлокотник, и его глаза начали закрываться.
Перед тем, как окончательно отключиться, дальнобойщик бросил взгляд за окно — из его кресла была видна часть заснеженной поляны, окруженной елками, и он увидел, как по ней вприпрыжку бежит еще одна кошка, на этот раз новой, еще ни разу не встреченной им в этом месте расцветки. Ее изящное гибкое тело было темно-желтого цвета, а хвост, лапы и уши — бурыми, почти черными. «Выходит, коты-баюны бывают даже сиамской окраски?» — удивился Егор, но додумать эту мысль не успел, провалившись в сон…
…Проспал Грушев на этот раз недолго — когда рядом с ним послышался стук каблуков и приглушенное хихиканье, заставившие его открыть глаза, за окном все так же сияло зимнее солнце. Правда, прижавшихся к нему кошек было теперь целых три.
— Вижу, книжка вас не очень заинтересовала, — насмешливо заметила Таисия, наклоняясь над молодым человеком.
— Да нет, что вы, книжка потрясающе интересная! — запротестовал тот, осторожно выпрямляясь в кресле и отодвигая от себя недовольно заворчавших котов. — Это все ваши питомцы виноваты — пришли спать ко мне под бок, ну и я тоже…
Девушка мгновенно посерьезнела.
— Раз коты решили вас погреть — значит, вы все-таки еще не до конца восстановились, — сказала она. — Но не волнуйтесь — завтра уже точно будете полностью здоровы. А пока — вот, держите, ваши деньги и документы. Остальные вещи мы к вам в комнату отнесли, — она положила на стол хорошо знакомые Егору кошелек, паспорт, водительские права и еще кое-какие бумаги, лежавшие в бардачке. — Проверьте, ничего не пропало?
Грушев взял кошелек, пересчитал лежащие в нем купюры, убедился, что обе пластиковые
