в твоем приготовлении.
– Ничего подобного, я в прошлом месяце их варила, – рассмеялась Мария.
– Вот я и говорю – сто лет уже прошло, – Гуров поцеловал жену в щеку и отправился в спальню, бережно неся кипу листков.
Все время до обеда Лев Иванович изучал документы по убийству Романовской, но в них, кроме упоминания об уколе в шею, других существенных и важных для расследования улик не обнаружил. По словам подруги убитой, никаких подозрительных знакомств у Регины за последнее время не было. Проблем с клиентами тоже. Так что ее смерть стала в общем-то шоком для всех, кто хорошо знал девушку.
Парень, которого вначале заподозрили в убийстве и с которого в общем-то подозрение не было снято окончательно, имел, по мнению оперативника, весьма хлипкое алиби. В момент убийства (а Гуров помнил, что Каллиграф убивал своих жертв не сразу, а через несколько дней после похищения) он был дома и ждал заказ из пиццерии. Заказ, правда, запаздывал на полчаса, но доставщик пиццы уверяет, что Павел, так звали айтишника, открыл ему сразу и был одет в домашнюю одежду, что говорило о том, что он просто физически не мог убить девушку, скинуть ее труп в определенном заранее месте и вернуться домой. Жил он довольно далеко от места, где нашли Романовскую. А вот на время похищения у него алиби не было. Хотя, по его собственным словам, он в это время просто спал. Однако подтвердить это никто не мог.
«Вот если бы он в это время сидел за компьютером, то это наши специалисты установили бы легко, – подумал Лев Иванович. – Помню, с таким случаем я как-то сталкивался. Молодого мужчину обвиняли в убийстве любовницы. Конкретных свидетелей, которые бы подтвердили его алиби, не было. Ведь, по его словам, он в этот самый момент сидел дома и переписывался с работодателем в соцсетях. Кажется, «ВКонтакте». И только когда проверили время его переписки, которое в действительности совпадало со временем убийства женщины, с него сняли все подозрения».
Размышляя над прочитанным, Лев Иванович сам не заметил, как уснул. Мария вошла позвать его на обед, но будить мужа не стала, только аккуратно вынула из его рук и убрала в тумбочку документы. Гуров проспал до самого вечера. Когда он открыл глаза, в комнате было темно.
«Наверное, я уснул, и Маша задернула шторы», – пришла в голову мысль, но когда он посмотрел на окно, то увидел, что шторы распахнуты, а вот за окном было уже темно.
– Ты уже проснулся? – раздался рядом с ним тихий голос жены.
– Ты чего в темноте сидишь? – так же тихо спросил ее Лев Иванович.
– Я не сижу, а собираюсь в театр. Ты забыл – у нас вечерняя репетиция.
– А почему в темноте?
– Чтобы тебя не разбудить.
Гуров скорее почувствовал, чем увидел ее улыбку.
– Я так долго спал? Сколько уже времени?
– Почти шесть часов. Я не стала тебя будить. Говорят, что сон для больного – лучшее лекарство.
Она прикоснулась к его лбу прохладной рукой и сказала:
– Вот видишь, температура уже спала. Но это не значит, что ты должен завтра радостно бежать на работу. Мы ведь договорились?
– Договорились, – Гуров вздохнул и чуть задержал ее руку на своем лбу. – Есть хочу.
– Вот и замечательно. Вставай, умойся и поешь. А я ухожу. И так уже опаздываю.
Мария забрала у него свою руку и выскользнула из комнаты. Лев Иванович слышал, как через какое-то время щелкнул замок, а потом открылась и закрылась входная дверь. Вставать было неохота, во всем теле чувствовалась слабость и истома, но чувство голода было сильнее, и Гуров заставил себя подняться.
6
Пока Лев Иванович лечился и мимоходом изучал дела об убийствах, совершенных неизвестным пока еще сыщикам серийником, Станислав Крячко сделал запросы по южным округам и центральному району Москвы. Обзванивая всех знакомых оперативников, он к каждому обращался с просьбой посмотреть у себя или узнать у коллег, не было ли за последние три года нераскрытых преступлений, а именно убийств, произошедших в июле и январе. А если таковые были, то пусть перешлют ему регистрационные номера этих дел.
Крячко не собирался сам сидеть и выискивать среди множества уголовных дел те, которые бы подходили им по почерку. Он просто хотел немного облегчить работу Елене. Студентка лучше справится с таким заданием, тем более что она и заварила всю эту кашу с поиском серийника.
Крячко рассудил так: «Елена – девушка умная, внимательная к деталям, дотошная и терпеливая. Вот какую большую работу она провела, пока отыскала все три дела и связала их между собой! Вот пусть и дальше практикуется. Ей это только на пользу пойдет для будущей профессии. А мы, старички, уж как-нибудь по старинке расследование проведем – опросим свидетелей, поищем общие связи убитых».
А связь обязательно должна быть, хотя все жертвы были совершенно разные и по возрасту, и по социальному статусу. Да и интересы у них, соответственно, были разные. Но вдруг к Станиславу пришла мысль, за которую он зацепился и решил ее проверить. Он быстро пролистал результаты опросов свидетелей по всем трем делам и пришел к выводу, что оперативники, которые вели дело, отчего-то именно этот момент упустили из виду. Никто из них не поинтересовался, а не могли ли все жертвы познакомиться со своим будущим убийцей через интернет? Эта версия рассматривалась мимоходом в деле Чалкина, но его жена тогда заявила, что Михаил Геннадьевич не вел ни с кем общения ни в каких социальных сетях. А если и садился за компьютер, то только чтобы разложить пасьянс. Поэтому проверять компьютер, который был у них с женой один на двоих, никто не стал.
Станислав поразмыслил немного на эту тему и решительно набрал номер телефона Софии Липатовой – подруги убитой Марины Жигановой. Девушка ответила сразу, несмотря на то что номер телефона ей был неизвестен.
– Я слушаю, – бойко сказала она.
На заднем фоне в телефоне слышался гул голосов, и Крячко вспомнил, что девушка, должно быть, сейчас в колледже на учебе.
– София Игоревна, это вас из уголовного розыска беспокоят. Я по поводу убийства вашей подруги Марины звоню. Не могли бы мы где-нибудь сегодня встретиться и поговорить? Мне нужно кое-что уточнить.
– Можем встретиться хоть сейчас, но вы тогда отмажете меня от лекций, – бодро ответила девушка. – Скука невыносимая сидеть на уроках, когда погода такая хорошая, – добавила она.
Станислав задумался и молчал.
– Эй, вы еще на связи? – окликнула его София.
– Да-да, я еще тут, – быстро ответил Крячко. – Я согласен отмазать вас от уроков.
