расписывал свои приключения по дороге к нашему дому: на него чуть не бросился дьявольски-черный бык с соседней фермы, и, убегая от него, он промочил ноги в луже размером с ров.
К тому же после ливня этой ночью, металл, по которому полз мой воздыхатель, обсох не до конца. Как и обвивавшие трубу вьюны с широкими листьями…
— Спроси у него, спроси, почем он припрятал за пазухой артефакт от падений и откуда у не очень убыточного эсквайра такая дорогая игрушка? — не унималась мышиха.
— Не почем, а зачем. Не убыточного, а зажиточного, — прошелестела я одними губами, пока всеми остальными частями лица пыталась изобразить радушие.
Наши семьи когда-то дружили. Мне и в голову не приходило быть жестокой по отношению к старому приятелю. Тем более что его ухаживания (без каких-либо последствий для девичьей чести) я принимала что-то около года. О них, правда, знала одна Дафна. Сама я взяла с Мартина слово держать взаимный интерес в тайне, пока мы оба не будем уверены в крепости этого чувства.
Я привычно выглянула из окна — третий этаж; от земли метров тринадцать или четырнадцать. И Мартин уже не первый раз попадает в мою комнату таким образом. Он читал мало, но все, что западало ему на ум из книг в серьезном твердом переплете, уже не вытравить. Наверное, из какого-то модного романа он почерпнул, что ползание по трубам — это дико романтично.
Он попробовал было меня обнять, обхватив сзади за талию. Я вывернулась, намеренно наступив ему на ногу и рассыпавшись в извинениях.
— Малыш, ты знаешь, кто я.. Я человек дела. Не люблю красивые слова и пустые комплименты. Если любишь, то докажи. В отличие от вертопрахов, я не пускаю пыль в глаза дорогими украшениями или подарками. Все это пусть лучше достанется нашим детям. Ты же рада меня видеть?
Я рассеянно кивнула. За весь период ухаживания Мартин не подарил мне даже букет незабудок, зато он мог часами расписывать, как привести в порядок оставшиеся за Дэшвудами владения. С другой стороны, никто не мешал ему отказаться от меня после того, как стало известно о гибели Дерека и о нашем с сестрами плачевном положении.
Насколько я поняла, жениться на одной из нас его надоумил отец, который в молодые годы приятельствовал с моим. Клиффорды стояли на социальной лестнице чуть ниже, однако их имение приносило стабильный доход — и брак, о, чудо, был бы примерно равным.
Когда-то я уже спрашивала Мартина, почему он остановил свой выбор на мне. В страсть в данном случае я не верила… Он долго плел про то, что я спокойная, разумная, прямо под стать ему, но память услужливо подкидывала, что, впервые попав в Дэшвудхолл, он четыре вечера подряд ухлестывал за Рози.
Ну, пока та не нарисовала его портрет, изобразив красавца сэра Мартина Клиффорда с несуразными и маленькими свинячьими глазками.
— Мы не встречались две недели, Мартин. Не ожидала, что выберешь именно это время, чтобы навестить отца. Сейчас же в столице разгар сезона. Ты бы предупредил, что вскоре вернешься к нам снова, — я старалась как-то оправдать сдержанность своего приветствия и в то же время не удариться в обратную крайность.
Насколько права Мэри, предупреждавшая, что Мартин и Феррис не должны столкнуться в щекотливых обстоятельствах? И, мне, кстати, не хотелось, чтобы демон вообразил, что я принимаю молодых людей в спальне по две штуки в час.
— Первые боги, Бекки. Ты еще холоднее, чем обычно. Иди же ко мне, разве воспоминание о моих поцелуях не согревают тебя по ночам?
На всякий случай я отступила вглубь комнаты, но Мартин и не собирался настаивать. Он хорошо помнил, что произошло в прошлый раз, когда я передумала целоваться.
— Лучше всего в этом деле помогает горячий кирпич. Иногда кладу себе под ноги сразу два, — проворчала я. — Понимаешь, у нас в доме родственники, с которыми ты не знаком. Будет крайне неуместно, если тебя заметят выходящим отсюда. Давай ты спустишься тем же путем и зайдешь через парадный вход. Если что, Валери окажет первую помощь.
Если Мэри права и у него оберег от падений, то Мартин ничем не рискует. Артефакты — это чуть ли не единственная полезная магия в нашем мире. Из-за того, что в детстве я боялась не только мышей, но и крупных птиц, и громогласных мужчин, папа разорился на защитный артефакт. И за столько лет ему ничего не сделалось!
Когда Мартин в прошлый приезд не ограничился двумя поцелуями, а полез слюнявить мне шею и уши, то его отбросило к стене, как будто кто-то могучий с размаху приложил кулаком в грудь.
— Правильно, мисс Бекки, — подключились молчавшая подозрительного долго Мэри. — Такой жених нам не нужен. Если вам жаль выкинуть его из окна, то натравите на него демона. Про это лохматое недоразумение никто и не вспомнит.
Какие же мыши кровожадные. Всегда это подозревала. Однако Мартин пришел к выводу, что единственное чудовище в комнате — это я. Он распахнул не слишком выразительные глаза (тут Рози права!) и, словно в отчаянии, завалился на пуфик, придвинутый к моей кровати.
— Я весь промок. Стоит мне зацепиться за эту дырявую трубу, как руки заскользят. Вот как в Дэшвудхолле обращаются с гостями…, — пожалуй, настолько злым я его еще не видела.
— Спущусь вниз и прикажу разжечь камин в гостиной, чтобы ты отдохнул до ужина. Выходить после меня минут через десять и плотно закрывать за собой дверь. В доме завелся жутко наглый кот, который метит каждую комнату, в какую проскользнет.
Эта ложь далась мне так легко, что я зажмурилась, чтобы самой в нее не поверить.
— Вот и проверим, что за намерения у этого субъекта, — пыхтела Мэри, пока я спускалась по лестнице. — Сейчас как примется все восхищать…
— Не восхищать, а расхищать, — отозвалась я.
Какая же ты все-таки, зануда, Ребекка Дэшвуд…
Глава 15. Новые лица и одно очень неприятное падение
«Прикажу разжечь камин», — звучало хорошо, но с реальностью на стыковалось. Не попрошу же я миссис Трубер с ее ревматизмом возиться с дровами, только чтобы самой не запачкать руки. Каково же было мое удивление, когда в гостиной я нашла Эльзу, колдовавшую над огнем.
Девушка работала у нас три-четыре дня в неделю, однако сегодня никто из слуг не должен был находиться в доме — эту
