Демьян спокойно отодвигает на край стола кружки из-под чая, который мы пили с Ваней, и кивает на последний кусочек торта.
— Это тот, что мама привезла?
— Мама?! — офигеваю я. — Да! Моя мама!
Демьян кривится, наливая в чашку борщ и ставя ее на стол. Садится, кладет в нее ложку сметаны и, размешивая, приглашает меня присесть:
— Составь мне компанию. Стремно питонить в одиночестве.
Берет кусок хлеба и начинает есть.
— А тебя ничего не смущает?! — Я развожу руками.
Жуя, Демьян оглядывает кухню и подшучивает:
— У тебя новая губка для посуды?
— Вот именно! У меня! Ты как бы в чужом доме!
— Я у своей невесты, — пожимает он плечами и продолжает жрать.
— Ах, так?! Тогда помой за собой посуду, жених!
Разворачиваюсь и ухожу в комнату. Зачем я только согласилась на его предложение?! Он мне за неделю все нервы вытреплет. Вот теперь сиди жди, пока он наестся и свалит: ни в туалет не сходить, ни душ не принять! Еще и Ланка очень вовремя звонит. Что могло ей понадобиться от беременной меня в половине двенадцатого ночи?
— Стешка, у меня новость высший сорт! — с ходу заявляет она, даже не поинтересовавшись, не разбудила ли меня. Ведь знает, что в десять у меня отбой. Сегодня из-за Вани режим нарушила.
— Ты не поверишь, у меня для тебя тоже, — тяжко вздыхаю я, садясь за туалетный столик.
— Тогда давай говори свою, а потом уже я. Потому что ты меня не превзойдешь и будешь обижаться, — хохочет она.
Набрав в легкие воздуха, глажу живот и отвечаю:
— Я выхожу замуж.
— Ого! А теперь слушай, что я тебе расскажу. Короче… Погоди, — спохватывается она. — Ты — что?
— Замуж, говорю, выхожу.
— Ты шутишь? За кого?!
— Не волнуйся, все, как нравится вам — тебе и моей маме. Красивый, дерзкий, богатый, крутой. Прям обоссаться кипятком от счастья.
— Хрена се! И когда ты собиралась мне об этом рассказать?
— Вот сейчас и говорю. Он мне только днем предложение сделал. Не веришь? Спроси у мамы. Как долбаный принц из сказки, у нее моей руки просил.
— Святые помидорки, это дело надо закурить! — Ланка шуршит фольгой и чиркает зажигалкой. Слышу, как затягивается сигаретой. — А кто он такой? Почему ты мне не говорила, что с кем-то встречаешься?
— Ой, Лан, я даже не знаю, с чего начать. Если скажу тебе, кто он, мы до утра болтать будем.
— Только не говори, что твой сосед, — хрюкает она, подавившись дымом. — Че молчишь? Он?! Блин, полдня прошло, а ты говоришь мне только сейчас, когда я тебе позвонила!
— Сначала я была злая, потом готовила ужин, потом пришел Ваня. Извини, немножко было не до тебя. Утром бы я тебе все рассказала. В общем, заскочишь ко мне завтра — и поболтаем.
— Не могу я завтра! Вся под завязку! Давай послезавтра? Ближе к вечерку, а? У меня там посвободнее, одна клиентка спрыгнула с наращивания, я остальных подвинула.
— Хорошо. Давай послезавтра, — соглашаюсь я. — Ты-то мне что за новость сообщить хотела?
— Я? — удивляется Ланка. — А! Не бери в голову! Проехали! Ты меня уделала, — ржет она.
В отражении зеркала вижу появившуюся в дверном проеме фигуру. Тут же подскакиваю с пуфика и тараторю в трубку:
— Ладно, давай! Спокойной ночи! — Не дав Ланке шанса закончить разговор, сбрасываю звонок. — Вам добавки, Демьян Соседович?
— Не грузись, я сам добавки взял, — улыбается он, вплывая в комнату.
— Ну знаешь ли, это уже слишком! Кухню я еще вынесла, но это моя спальня!
Игнорируя меня, Демьян проходит к шкафу и открывает его.
— Да ты вообще обурел!
— Расслабь булочки, Колобок. Хочу знать, во что ты завтра упакуешься. — Он достает планку с маленьким черным платьем и скалится. В глазищах черти так и пляшут.
А у меня с этим платьем связано лишь одно воспоминание — безумная ночь, подарившая мне дочку.
— Прикольное, — констатирует Демьян, прицеливаясь платьем в меня.
— Я сейчас немножко не в его весовой категории! — Забираю планку и вешаю на место. Захлопываю дверцы шкафа и разворачиваюсь.
Демьян одним шагом подходит ко мне вплотную, из-за чего я спиной откидываюсь на шкаф. Его ручки больно упираются в мою поясницу. Я с этим соседом рожу раньше, чем мы свадьбу сыграем!
— В общем, расклад такой. — Он ладонью упирается в дверцу над моим плечом и улыбается уголком губ, глядя мне прямо в глаза. Вызывающе. Провокационно. — Утром едем в магаз, берем тебе нормальные шмотки, сумку, сапоги… Что там еще вам, девчонкам, для образа надо… Потом едем к моим предкам. — Демьян подносит к своим губам два пальца, слегка целует их и касается моей щеки. — Спокойной ночи, Колобок. — Отлипает от меня и двигается к двери.
Секунду я просто взглядом метаю стрелы ему в спину, потом с силой тру щеку рукавом пижамной рубашки и фыркаю:
— Я не поеду к твоим родителям!
— Значит, я повезу тебя силой. Все-таки с папой надо познакомиться поближе, если мы хотим рожать в хорошей клинике, а не в сточной канаве. — Демьян исчезает в темноте коридора, откуда до меня доносится: — Кстати, спасибо за плов. По вкусу, как борщ.
Глава 10. Демьян
Я еще ничего ей не купил, а она уже обходится мне адски дорого. Дорого моим нервным клеткам.
— Я не виновата, что они у тебя бедные! — брюзжит, устраиваясь на переднем сиденье моей тачилы после получасового препирания, на чьих колесах мы поедем.
Надо было все-таки рассмотреть вариант с той умопомрачительной Русланой. Умыл бы ее, в салоне отшлифовал, приодел, рот заклеил и… Нет! Развалюха Колобка просто отправила бы мою маманю в реанимацию, а та дикая красотка — прямиком на кладбище.
Один спор я выиграл, едва не сбегав за пивом, второй с позором проиграл, сдавшись с белым флагом сразу на берегу. Колобок свято уверена, что ее темно-бордовое платье и светло-коричневый плащ — очень даже приличный внешний вид. Хорошо, что свою драную сумку с оторванной ручкой не взяла. Какой-то клатч в руках. Наверное, насовала туда фоток с УЗИ. Тем лучше — будет чем растрогать мою маманю.
— Нам надо договориться, что мы будем плести, — предлагаю я, уныло проезжая мимо торгового центра.
Не тащить же Колобка туда волоком. К тому же она барышня не из легких. Перед бракосочетанием надо будет подкачаться, чтобы Рыжего с Костяном не напрягать помочь мне невесту вынести.
— Полагаю, мне лучше вообще воздержаться от плетений, — фыркает, поглаживая живот. — Постою в сторонке, послушаю, как твои родители меня с грязью смешивают. Постараюсь ничем не приправлять, дабы блюдо не испортить. Нельзя оставлять гиен голодными, а то они детенышей сожрут.
