не положишь. Одежда сгорит вместе с кожным покровом. И наконец… Отец, помнишь, как-то матушка, ты и я целый день провели в столице? Денег на ресторацию не хватило, но мы здорово погуляли в Главном парке. Чего там только ни было! Яблоки в карамели, душистые кренделя, быстрые карусели, животные из разных уголков Амираби и, конечно же, он — феникс. Это создание невозможно выкинуть из головы, и я не верю, что его образ стёрся из твоей памяти.
— Это был очень хороший день, сынок, и ты прав, я не забуду его никогда.
— Тогда, скажи, как перо взять? Не в том смысле, чтобы прикоснуться. Как его получить?
— Я понял, что ты имеешь в виду. — Томас тяжело поднялся с кресла. На мягких подлокотниках остались отпечатки его пальцев. Только сейчас я осознала, насколько оранти утомлён. Похоже, в последнее время он отдыхал совсем мало. Я уже не надеялась, что услышу ответ, когда раздался его ровный голос: — Из всех преданий, что попадались мне на глаза, а их было немало, вытекает, что перо феникса — это благодать, даруемая просящему. Её примет тот, кто достоин.
— Очень достоин, — заметила я, — только в курсе ли зверь?
— Вот именно, — поддакнул Николас, — как узнать, подходишь ты или нет?
Шелли-старший пожал плечами.
— Довольно просто. Нужно всего лишь спросить.
— Всего-то! — не удержавшись от сарказма, фыркнула я.
— Как это? — в отличие от меня, Ник был полностью сосредоточен. — Есть какой-то особый способ?
— Нет, — покачал головой Томас. — В книгах сказано буквально: «Спросить». Иного мне не ведомо.
Парень тяжело вздохнул.
— Что ж, это уже что-то. А что там со «стеной огня» и хранением фениксова подарочка?
— Ты мне веришь? — неожиданно оранти обратился ко мне.
— Конечно.
— Тогда дай мне несколько дней на поиск решения.
Янтарные глаза глядели выжидающе, и я с готовностью кивнула.
— Доброй ночи вам обоим. Да благословит ваши сны Солис!
Хозяин дома удалился в спальню, а мы, обменявшись понимающими взглядами, повторили всё то, что проделывали с грязными тарелками прошлым вечером.
Практически всю следующую неделю Томас отсутствовал. Он появлялся в доме изредка, чаще — после заката. Я, бывало, подходила к нему, чтобы уточнить значение того или иного слова из дневника принцессы. Мне разрешили читать его при условии, что реликвия не покинет пределов жилища.
Николаса книга интересовала мало, её содержание было бесполезно для его стихийной магии. К слову, собственные возможности также не особо вдохновляли парня. Он с гораздо большей охотой возился в саду, чем вызывал неудовольствие учёного мужа, каким был его отец.
Зато меня тянуло к рукописи словно магнитом. Я использовала каждую минуту, свободную от помощи Молли или игры с Сэм, чтобы погрузиться в мир Мелиссы Тенебрисс. Когда глаза бежали по строкам, написанным рукой принцессы, казалось, я слышу её голос, похожий на шёпот волн, поднимающихся из глубин времён.
Трепет охватывал при одной только мысли, что в мои руки попал предмет, в котором сохранилась часть её души. Не раз я представляла, как девушка, живущая днём на виду у сотен глаз, ночами изливает на бумагу одинокие свои думы, в компании одной лишь Астеры да, может быть, ещё свечи.
Или же меня тронула история Мелиссы, потому что было знакомо чувство отрешённости, и мой подающий надежды брак тоже закончился смертью? Не моей, правда. Я-то пока жива. «Но надолго ли это?» — спрашивала я у чёрной орхидеи на переплёте. Та оставляла без ответа нелепый вопрос.
Однажды, когда Молли повела Сэм отнимать яйца у возмущённых куриц, а Николас латал дыру в заборе, моё внимание привлекли страницы, заполненные незнакомым почерком. В отличие от пера принцессы, манера письма автора этого пассажа была более жёсткой. Кое-где буквы набегали друг на друга, будто тот, кто поместил сюда отрывок, спешил. «Что за чёрт?» — подумала я, вглядываясь в закорючки. В глаза бросилось знакомое слово, и я точно помнила его перевод.
Signa. Знаки.
Я забаррикадировалась у секретера в комнате Николаса, где провела порядка трёх часов, не реагируя на призывы к столу. К моменту, когда Око пошло долу, а моё убежище погрузилось в лавандовые сумерки, я завершила расшифровку текста.
Итак, знаком называлась руна, соединённая сознанием мага с избранным жестом. Вроде горячих клавиш, заданных, чтобы поскорее получить желаемый эффект. Таких в отрывке значилось пять, и все они имели защитную функцию: печать, заморозка, отброс, левитация и отражение.
Чтобы создать знак, следовало представить руну и придумать жест-ассоциацию. Активировался знак заклинанием, после чего считался закреплённым и далее запускался уже без слов, только с помощью мысленного образа руны и выбранного для неё жеста.
Действие знака было кратковременным — около тридцати секунд, которых должно было хватить на то, чтобы спасти свою жизнь. Недолговечность знаков компенсировалась непреодолимостью. Обойти их мог не каждый архимаг. Последних, кстати, в королевствах были единицы. Это чудо, что в первый же свой день на Амираби я видела одного из них.
Сидеть на табуретке несколько часов кряду неудобно. Я распрямила затёкшие спину и плечи. Смежила веки. Спальня стремительно тонула во мраке, и нужно было зажечь свечу.
Я так увлеклась чтением, что позабыла о времени, как и о том, что меня ждали к ужину внизу. Прислушалась. На втором этаже было тихо. Жизнь, по-видимому, подошла к этапу, когда принимать решения приходится на кураже.
Я постановила — хуже уже не будет. Выбрала самую безобидную на первый взгляд руну — печать. Тщательно вывела в уме все чёрточки, кулаком правой руки ударила в раскрытую ладонь левой и прошептала: «Сигнум тенере».
По контуру закрытой двери пробежало серебристое свечение. Я подскочила к выходу, дёрнула ручку.
Запечатано.
Медленно сосчитала до тридцати. Попробовала снова — створка как ни в чём не бывало поддалась.
Я вернулась к секретеру, как — не помню. Захлопнула дневник, без церемоний сунула под мышку и покинула комнату, в которую вторглась полноценная ночь.
Сегодняшний урок я запомню надолго. Открытие можно сделать, только рискнув.
Глава 9. Путь
Сделанное открытие порождало множество пугающих вопросов, и я не только не посвятила в него остальных, но и сама предпочла на время о нём забыть. Вскоре стало вовсе не до того. В один прекрасный вечер Томас выложил на столик у камина два необычных предмета.
— Это же защитная сфера льда! — указывая на мерцающий шарик, заорал Ник.
— Тише, — осадил его отец, — мы же не хотим, чтобы сюда сбежался весь Эджервилль, и люди узнали, что у нас есть артефакт для сдерживания заклятий пламени.
— Как, например, «стена огня»? —
