Моя бабушка говорила проще: «Титьки выпятила, как пулеметы, и пошла, всех расстреливая наповал!»
Вот я и пошла!
Даян
Разговоры в белой гостиной стихли, когда Дамиана начала спускаться по лестнице. Слышен был только стук ее каблучков. Этот самый сексуальный на свете звук — после ее постанываний в моих руках — отзывался в сердце сладкой болью. Моя прекрасная адаи! Платье цвета страсти обтекало изящную фигурку, приоткрывая беззащитные плечи и точеные ножки.
Я вздрогнул, осознав, что все мужчины в гостиной тоже смотрят на нее. Любуются, оценивают, реагируют на неприкрытую женственность, желают эту женщину. Мою женщину!
Стиснул зубы, с трудом сдержав раздражение, рвущееся изнутри. Ведь просил же ее сидеть в своей комнате! Непослушная! Жаждет, чтобы ее отшлепали? Ухмыльнулся, жадно облизав губы. Внутри все задрожало, стоило представить процесс.
Готов прямо сейчас закинуть нахалку на плечо и утащить в спальню! А там, не слушая дерзких протестов, тут же прильнуть к пухлым губкам поцелуем и…
Сломанные крылья! Выругался себе под нос, чувствуя, как пах наливается нестерпимым жаром. Надо терпеть. Но как это делать, когда Дамиана, даже не осознавая этого, бесстыдно зовет меня взглядом, манит, искушает, обещая все наслаждения, какие только можно придумать?!
Однако акуя еще в моей крови, чувствую, как она течет по венам, и контролировать себя мне сложно. Это очень коварный яд, способный пробудить в мужчине все самое худшее, сделать его зверем, способным растерзать женщину в порыве страсти.
А я должен быть очень осторожен с моей адаи. Если причиню ей боль, сам потом себя никогда не прощу. Хочу подарить ей наслаждение, разделить его с любимой. Поэтому буду беречь, пусть даже и от самого себя!
— Я пришла, — сообщила Дамиана, улыбнувшись мне.
— Вижу.
Нахмурился, снова подумав о том, что она попросту наплевала на мою просьбу и сделала так, как захотела. Я не хочу становиться игрушкой в ее руках, несмотря на то, что чувствую, когда она рядом.
— Даян? — непонимающе заглянула в мои глаза, и тут же оттаял.
На нее невозможно сердиться.
— Пойдем, представлю моим гостям, — взял под руку, тайком вдохнув ее аромат и нервно сглотнув.
Но вскоре стало не до приятностей. Церемония знакомства заставила меня понервничать. Земные драконы никогда не отличались хорошим воспитанием и, чувствуя себя здесь полновластными хозяевами, брали, что хотели. И кого хотели. Дамиана, живая, теплая, настоящая манила их, уставших от силиконовых кукол, к себе. Не только для меня она стала глотком свежего воздуха.
— Какая прелестная у вас гостья, — не отрывая взгляда от девушки, стоявшей у окна в пол с бокалом шампанского в руке, отметил Кадорский, глава драконьей диаспоры. — Где только нашли, а? Такие нынче редкость! Это ваш подарок нам, Сангатар?
— Нет! — гораздо резче, чем следовало, рыкнул в ответ.
— Жаль, — он разочарованно скривил толстые губы. — Для себя приберегли этот лакомый кусочек, жадничаете? Зря, в вашей ситуации следовало быть более, — усмехнулся, — гостеприимным!
Я промолчал, с трудом не напомнив ему земную же поговорку, что не стоит метать бисер перед свиньями. Но Дамиана была не бисером. Это мое сокровище, которому нет цены!
Она стояла у окна, сияя изнутри, и любовалась ночной Москвой. На губах гуляла полуулыбка, заставляя мое сердце замирать. И если надо, я и земным ящерицам вызов кину, несмотря на то, что проблем мне и так хватает! Никто не посмеет к ней даже приблизиться!
— Вам ли не знать, — взяв эмоции под контроль, с трудом отвел взгляд от моей и только моей красавицы, — драконы не делятся! У меня планы на эту девочку.
— О, желаете взять ее в свой Дом? — глава хмыкнул. — Понимаю. Тогда не буду покушаться на вашу собственность. Сам ревнив, так что понимаю. Давайте обсудим вашу проблему.
— Я полагаю, это наша проблема, — отведя его в сторонку, откуда я мог видеть Дамиану, уточнил осторожно — с ним главное не передавить.
Земные ящерицы обидчивы до смешного. Впрочем, это как раз и сыграет мне на руку.
— Охотник ведет себя в вашем мире, как у себя дома, — нажал на болевую точку.
— Вы правы, — дракон раздраженно затряс щеками.
— Могу ли я рассчитывать на защиту диаспоры и помощь в уничтожении этого мерзавца?
— Несомненно, — Кадорский кивнул, отхлебнул виски и посмотрел на меня, прищурившись. — Но что мы будем с этого иметь?
Пошел торг. Ожидаемо. Без собственной выгоды эти нахалы и пальцем не шевельнут.
— Готов рассмотреть ваше предложение, — улыбнулся в ответ.
— Как точно сказали! — глава драконьей диаспоры растекся довольной лужицей. — Как раз предложение и будет ценой вопроса. То самое предложение, которые вы сделаете моей дочери, Сангатар!
— Самое лучшее в гостях — это то, что они уходят, — со смешком отметила моя заноза, когда я подошел к ней, все так же стоявшей у окна опустевшей гостиной.
— Верно, — тихо отозвался, лаская взглядом ее профиль.
Готов делать это часами. Хотя есть занятие куда приятнее!
Рывком прижал ее к себе, завладел губами, застонал сквозь торжествующий рык, жадно смяв ее рот. Весь вечер жаждал это сделать! Она отозвалась ответной лаской, встретив кончик моего языка и дразня его.
Ладони поползли по ее телу. Лаская такую чувствительную грудь, покатал затвердевшие соски пальцами, заставив Дамиану ахнуть. Они — отдельное лакомство! Сейчас же у меня планы на дичь покрупнее.
Сжав упругую попку, подхватил девушку под нее и усадил на рояль. Вклинился между ее коленей, целуя, лаская, утопая в ней. Потом оторвался и опустился на колени.
— Даян… — шепотом сорвалось с нее распухших губ.
— Ш-ш-ш, — я улыбнулся и начал снимать с нее трусики.
Шелковая ткань скользила по длинным ножкам, а потом осталась в моей ладони влажным комочком. Сжал ее, поднес к лицу и вдохнул аромат желания моей адаи. Умопомрачительно! Насладившись, убрал трусики в карман.
— Эй, — со смешком запротестовала она, — это мое белье!
— Не отдам! — я поднялся, рывком притянул к себе и вгляделся в глаза.
Рука погладила ее тонкую шею, сжала грудь и поползла ниже по животу, который подрагивал от невесомых прикосновений, туда, где все полыхало и истекало жаркими соками.
— Скажи это! — почти приказал, понимая, что она прекрасно понимает, что мне позарез хочется услышать.
— Я хочу тебя, Даян! — со стоном отозвалось мое сокровище.
Пальцы скользнули в ее обжигающую влажность, и сам тоже не сдержал стон. Ласкать ее было таким непереносимо острым удовольствием, что почти рычал от боли. Шелковистая, податливая, Дамиана опутала меня невесомыми путами, которые оказались нерушимее и крепче стальных канатов.
