буковок на этикетке. Там было написано: «Временная глухота. Возможна потеря сознания».
Руки у меня снова заходили ходуном, но Морис не смеялся.
— Кто-то знал, что это любимое вино Фила, — признал он. — Это не секрет, но это знал тот, кто совершил покушение. И он всё продумал. Чтоб тебя драконы взяли, за Филом и правда кто-то охотится!
Я с ним был не согласен.
— Или за мной, — он непонимающе уставился на меня, и я пояснил. — Кто-то знает, что на месте Фила теперь я и хочет убить уже меня.
— В этом нет никакого смысла, — возразил Морис, но довольно вяло, и я понял, что он тоже готов это обдумать. Он задумчиво почесал нос:
— Может, что-то есть в дневнике жизни…
Это предположение я и собирался проверить в первую очередь.
— Какие у тебя планы, Морис? — как можно небрежнее спросил я. Черт, ну у меня не было времени искать другого союзника! Не Литу же звать. Та и сама по уши в проблемах.
Глаза Цвейга блеснули.
— Не хочу тебя обманывать, — медленно произнес он. — Мне до смерти интересна вся эта веселуха, но ты ведь так и не догадаешься взять с меня какую-нибудь клятву. Я не болтлив, но моя ситуация такова, что информация тоже товар.
Теперь он выглядел совсем взрослым и в его глазах не было и тени страданий по его… как там ее? Тессе? И мне это нравилось. Я твердо решил избежать женитьбы, и такой же холостяк в друзьях мне был очень кстати.
— Я помнил про клятвы, но я не знаю, как говорить о таком и не обидеть, — я развел руками, надеясь, что искренность мне поможет.
Морис закатил глаза и широко улыбнулся.
— Я же говорил тебе, Фил, — он хохотнул. — Ничего личного. Только бизнес. Никто не обидится на тебя за желание обезопасить свои секреты или карьеру.
— Тогда я хотел бы получить от тебя клятву, — я задумался.
Что же я хочу? Запретить Морису торговать информацией — и он потеряет интерес к этому договору. А я потеряю возможность разобраться во всем этом. Потому что, может, дураком я и не был, но этот мир был слишком другим.
От взаимного ненападения я тоже не видел пользы. У контрабандиста наверняка есть куча знакомых среди темных личностей, которые пришьют меня в подворотне просто за доброе слово.
— Давай так, — медленно произнес я. — Договор будет действовать до тех пор, пока ты не сделаешь что-то, способное мне навредить. Это будет деловой договор. Направленный на улучшение условий жизни каждого из нас. Как мы это видим.
Морис склонил голову на бок и прицокнул языком.
— Какая расплывчатая формулировка, — произнес он удрученно. — Но знаешь что? Мне нравится! По рукам!
Скрепляли договор здесь почти как у нас устный. При пожатии рук кольца фиксировали его и вплетали в структуру магии. И никаких бубенчиков-обещаний! Очень удобно!
А еще — и я надеялся, что сумею не выдать это довольной улыбкой, Морис расслабился, зная, что говорит с попаданцем. И договор заключился с серьезным перевесом в мою сторону. Не было сказано, что я не могу ему навредить. Сейчас я и не собирался этого делать, но кто знает, как повернется жизнь? Судя по тому, что я успел узнать, маги живут тем дольше, чем они сильнее. Мое же тело, судя по ярким волосам и огромной семье, было весьма сильным. А значит, если меня не прибьют в ближайшее время, я запросто проживу еще лет сто.
С моей должностью я могу пересечься с контрабандистом снова при совсем других обстоятельствах. Может, этого никогда и не случиться… Но я хотел бы быть готов.
К счастью, Морис не заметил никаких подводных камней и наши кольца нагрелись, пуская искру договора в магию. Мы расцепили руки, и не знаю как он, а я немедленно почувствовал неловкость.
— Итак, — громко произнес я, пытаясь избавиться от неловкости. — Как насчет того, чтобы заказать ужин и наконец начать во всем разбираться?
— Всецело за, — подтвердил Морис. — И, кстати, напиши слугам, что ты этой ночью никого не принимаешь. Не знаю, есть ли у Фила другие любовницы кроме Эрис, но даже ей сообщать о том, что ты хочешь жить своим умом, рановато. Эрис может начать делать глупости. Или, что хуже, придумает что-то новое.
Я бы, конечно, посмотрел, как Эрис выкручивается и делает вид, что не знакома с Цвейгом, но он был прав, и с заказом ужина я отправил и просьбу не мешать мне до завтрашнего обеда. Цвейг не знал, как работает мой тайный дом — и хорошо, иначе это было бы чересчур. Но он утверждал, что в семерик — местная неделя, три выходных, и сегодня закончился первый. Хоть в чем-то мне повезло.
Надеюсь, до конца выходных я разберусь, куда мне выходить на работу.
Оставив Мориса ждать наш поздний ужин в столовой, я прошел в спальню, откуда начался мой день. Нет, невероятно, сколько может всего вместиться в одни сутки!
Я даже заподозрил, что сутки здесь длиннее наших, но разобраться в этом решил позже. Сильно позже.
Сейчас же я приложил ладонь над спинкой кровати на уровне своего роста. Морис не соврал. Открылся тайник и вне в руки вывалилась тетрадка. Толстая и в твердой обложке, но тетрадка. Внутри даже разлинована была в клеточку.
Я взял ее и направился обратно в столовую.
Морис уже сидел за столом, обложившись бутербродами, и листал ту книжицу про Гарров, которую утром нашел и я.
— Поосторожнее там, не заляпай моих предков, — вынужден был произнести я, чтобы не показать своего настоящего недовольства. Всё-таки не зря теневой бизнес всегда держался подальше от нормальных людей. Этому парню палец в рот не клади, оттяпает руку по плечо! Мне он, может, и не навредит, а вот прочим Гаррам…
Впрочем, сейчас я должен был волноваться об одном единственном Гарре. О себе.
Я уселся напротив и открыл тетрадь.
Первые страницы меня не слишком воодушевили. Хорошо, конечно, узнать, как зовут родителей этого тела, но это я мог понять и из другой книги. А мелкие детские обиды на кузенов и кузин, которые Фил скрупулезно перечислял округлым детским почерком, меня скорее смешили, чем всерьез могли заинтересовать. Впрочем, это могло объяснить, почему Фил отдалился от семьи и пошел не по
