Книга Радость моих серых дней - Екатерина Дибривская

Она.

Я хотела его поцеловать. Поэтому выбрала первый вариант.

Но если бы знала, к чему он приведёт, не целовала бы.

Как только его палец неспешно проник и заскользил внутри меня, я почувствовала себя странно. Пугающе. Тихон мягко массировал стенку лона. Вызывал чувство сдавленности.

Я испугалась. Хотела, чтобы прекратил меня трогать. Чувствовала напряжение, какого ещё не испытывала. Всё было иначе. Так же приятно, но иначе. Меня пугала реакция моего тела.

Он довёл меня до вершины наслаждения, но произошло кое-что. Я чуть со стыда не сгорела. Я.... описалась. Кажется. Иначе почему из меня вытекало сколько жидкости? Это ужасно! Он больше никогда не захочет меня трогать. Ему будет противно.

Но Тихон лишь смеётся в ответ на мои слёзы. Убеждает, что всё прекрасно. Я смущена ещё больше. Ему, выходит, понравилось?

Так, что он кончил в штаны? Только от того, что я сделала это? Вообще от меня?

И самое странное, пугающее, что и мне понравилось. Действительно, ярко. Чувственно. Я ощущаю слабость во всём теле.

Когда Тихон ставит меня пол, ноги подгибаются и я едва не падаю. Мужчина подхватывает меня и выдаёт мягкую понимающую улыбку. Помогает снять платье и стягивает трусики. И усаживает на кровать. Нежно промакивает мягким полотенцем между ног, вынуждая вздрогнуть. Улыбается порочно, наклоняется слишком близко и дует на складки чувствительные. Заставляет меня думать о иных ласках.

Он протягивает мне свитер, легинсы и кружевные трусики. Жадно смотрит, как я их надеваю. Я одеваюсь быстро, помня про гостя. Он может вернуться в любой момент.

Тихон с трудом стягивает мокрые штаны вместе с трусами, и я поспешно отвожу взгляд. Он усмехается. Вытирается тем же полотенцем. Надевает сухое бельё, и я дышу ровнее. Тихон натягивает спортивные штаны и меняет кофту.

Сгребает в кучу наши вещи. Протирает пол. Его лицо спокойное и расслабленное. Довольное. Как у сытого зверя.

Садится на кровать и меня к себе прижимает. Целует макушку.

– Неужели ты никогда раньше не испытывала удовольствия? – внезапно спрашивает.

– Нет, – я отстраняюсь. – Никто никогда не касался меня… Там. И вообще. Нигде не касался.

– А сама? – замирает.

– Нет, – отвожу взгляд. – Меня учили, что это неправильно. Что богопротивно. Что не пристало воспитанным девушкам касаться самой или позволять другим…

– Ну и глупость! – смеётся мягко Тихон. – Ты словно создана для удовольствия. Твоё тело заточено под ласки. Теперь, зная это, разве сможешь отказаться в сторону меньшего?

– Если придётся, – отрезаю. – Если бы я не попала сюда, то и не узнала бы, что так бывает. Возможно, дядюшка выдал бы меня замуж за уважаемого человека. Я стала бы ему достойной женой, хорошей хозяйкой в его доме, родила бы ему детей. Но, не уверена, что он озаботился бы такими вещами, как моё удовольствие.

– Посмотри на меня, – говорит Тихон, и я послушно поднимаю лицо. – Ты самая красивая девушка, которую мне довелось видеть. Твоё тело прекрасно. Ты прекрасна. Пообещай мне, что никогда не станешь жить с человеком, который не будет желать возносить тебя на самую вершину наслаждения. Который будет желать только брать. Снимать сливки самому.

Мне не нравятся его слова. Звучит так, будто он меня выгоняет из своего дома. Из своей жизни.

– Когда я вернусь домой, – заглядываю в его глаза, – у меня не будет такого выбора. Для удовольствия у меня есть только сейчас. Потом всё превратиться в быль. Забудется со временем. Станет неважным. Там у меня будет другая жизнь. В ней женщин не возносят выше неба. В ней меня выберут как скот. По внешнему виду и состоянию здоровья. Чтобы воспроизводить потомство и вести быт. По сути, даже моё образование – лишь разменная монета. Если дядюшка выгодно пристроит меня замуж, я никогда не буду работать. Если повезёт – стану трофейной женой, если нет – домохозяйкой.

Тихон меняется в лице. Его взгляд темнеет. Метает молнии. Я улыбаюсь понимающе. Добро пожаловать в мой мир.

Я всегда знала, чем должна окончиться моя жизнь. И была готова к этому. А вот к чему я не была готова – что меня похитят и я влюблюсь в первого встречного, который не бросил меня в беде. Что я влюблюсь в Тихона.

Тихон касается моего лица. Ведёт пальцем по линии скулы. Очерчивает губы. Скользит по подбородку вниз, минуя шею. Касается шрама. Трёт по коже, словно смыть пытается.

– Хотел бы я дать тебе этот выбор, – задумчиво говорит мне. – Ты достойна этого. Когда я смотрю на тебя, когда ты плывёшь на волнах экстаза, я заворожён. Ты и так красива, но в эти мгновения… По-настоящему неотразима.

– Всё хорошо, Тихон, – улыбаюсь в ответ. – Я благодарна тебе за то, что приоткрываешь для меня завесу этого мира, за то, что щедро делишься таким секретом. Когда мне придётся вернуться домой, я буду с теплотой вспоминать дни, проведённые здесь. С тобой.