проскользнул так быстро, что следователь даже не успел его разглядеть.
— У тебя что? — вернул его к реальности голос Юрьева. Полковник сверлил парня глазами, видно, заведомо ожидая чего- то недоброго.
— Мне нужно разрешение командира соединения на то, чтобы выдернуть подозреваемого на допрос.
— Кого? Куда выдернуть? Что ты уже откопал?
Чуть помешкав, Филатов поделился своими наблюдениями и подозрениями:
— Я пока ни в чем конкретном его не обвиняю, — заключил парень, — но гарантирую вам: что- то скрывает. И во всем деле с Лантратовой тоже замешан.
Юрьев хмуро кивнул.
— Ладно. Я бы штамп поставил, но командир сегодня с собой все взял. Придется его подождать. Иди пока займись чем- нибудь.
Последнее, видимо, он обычно использовал вместо «отдохни», понял Александр.
Что ж, другого пути он сейчас не видел. Шанс заняться делом пораньше с треском оборвался.
Однако ожидание затянулось почти до вечера. Филатов успел поесть в местной столовой и даже сомкнуть глаза. Организм с благодарностью принял такой подарок после прошедшей ночи, однако оказался этот подарок не таким уж и щедрым.
От оглушительного «Смирно!» парень проснулся уже минут через сорок.
Пара минут ушла, чтобы прийти в себя. Короткий сон дезориентировал сильнее, чем его отсутствие. Согнав остатки сонливости, Александр уверенно направился к командиру.
Тот на удивление быстро согласился сделать все, что от него зависело. Пробежав глазами по шаблону разрешения, офицер удар по нему печатью:
— Давай. Не затягивай с этим, — краткие слова стали своего рода напутствием, — зайдешь потом ко мне, покажешь, что наработал.
Мысленно Филатов прогнал в голове всю необходимую процедуру. Кажется, ничего не упустил. С уверенностью он вновь двинулся в госпиталь, при этом начала медленно нарастать уверенность, что начальника там уже давно нет. Вещи собраны, и кабинет стерильно чист.
Однако опасения оказались напрасными:
— А, это снова вы, — благообразное лицо врача не выражало ровным счетом никаких эмоций, — что на этот раз?
— Всё то же, — Александр с порога показал документ с печатью командира, — я отвлекаю вас от руководства учреждением для разъяснения подробностей исчезновения Агаты Лантратовой.
— Исчезновения? — так же непроницаемо переспросил ОПЗМовец, — она погибла, говорю вам еще раз.
— Это доказано? Есть доказательства? — наседал Филатов, — скорее всего, нет, — тут же заключил он.
— Доказательства? — появившаяся у начальника привычка переспрашивать сильно действовала на нервы, — наличие мертвого тела считается доказательством?
У Александра внутри словно что- то оборвалось.
— Пойдемте за мной, я покажу, — врач первым покинул кабинет. Следователь двинулся за ним, приготовившись к любой неожиданности: крыса, которую загоняют в угол, дерется до последнего.
Он еще не успел отойти от неожиданного признания подозреваемого, когда они добрались до морга, и ОПЗМовец указал на тело, прикрытое тканью.
— Агата Михайловна Лантратова, — прочитал мужчина текст с пластиковой бирки, висящей на ноге.
Это все напоминало дуэль на шпагах. Александр, уверенный в своей победе, замешкался и пропустил сильный укол. Теперь нужно возвращать инициативу:
— Я взгляну? — не дожидаясь ответа, он приподнял ткань над лицом лежащей девушки. Едва сдержался от того, чтобы отпрянуть назад: её лицо было изуродовано до неузнаваемости.
— При обрушении на неё свалилось что- то очень тяжелое, — проговорил врач, — ящик со связным оборудованием, если не ошибаюсь.
— А кто установил личность? Вы? — Филатов нанес ответный укол, — я ведь не смогу поверить вам.
— Комиссия, — беззаботно отозвался начальник медицинской службы, — во главе с командиром. Вот заключение по результатам всех анализов, — он поднял карманный проектор и вывел на стену скан документа с размашистой подписью полковника и уже знакомой Александру печатью.
Следователь ничего не ответил. Просто стоял и смотрел на проекцию. Не может, этого просто не может быть!
У того бойца не было резона врать. Никакой выгоды, абсолютно. Если и он сказали правду, и врач тоже не солгал, получается…
Что же получается? Что он и убил Агату? Достал из- под завалов, доставил к себе, стало быть. Изнасиловал и убил, так?
Эта теория вся состояла из воздуха. И одно дело — обвинять в скрытии человека или пособничестве дезертирству, а уже другое — в изнасиловании и убийстве.
Твою мать.
— Я могу вернуться к своим обязанностям? — холодно спросил начальник госпиталя, и глаза его блеснули.
Блеснули так же, как пару часов назад, когда он обошел Александра на шаг.
И именно этот блеск глаз, эта ухмылка, оставшаяся в памяти следователя, заставили его вцепиться в дело мертвой хваткой.
— Я возьму кровь на анализ, — твердо произнес Филатов, — проведем экспертизу, чтобы поставить точку.
— Не имеет смысла, — уже на ходу произнес врач, — экспертиза только позавчера пришла из штаба армии. Только время потратите.
— Я вынужден настаивать, — парень гнул свою линию. Пропустив так много уколов, он мог только стоять на позиции до последнего.
— Ваше право, — равнодушно заключил ОПЗМовец, — я дам вам человека для снятия нужного количества образца. Можете присутствовать, чтобы не родилось новых обвинений.
Последнее было сказано на упреждение, следователь не успел даже открыть рот. Пришлось согласиться.
И всё же Филатов не желал сдаваться. Он вспомнил, как вместе с Полянским разрывал развалины этого склада. Ну разве могло падением какого- нибудь ящика так точно стереть лицо напрочь? Может, и могло — всего не предусмотришь. Но чтобы так совпало именно сейчас?
Всё же первой реакцией врача была попытка отговорить Александра от дополнительной экспертизы. А значит, стоило провести её уже только поэтому.
Вся вторая половина дня стала для него хождением из одной части расположения в другую — и обратно. Так, сейчас Филатов вновь стоял в кабинете командира, держа в руках небольшой контейнер- холодильник:
— Думаю, моя работа здесь окончена, — проговорил он, — узнал все, что мог. Спасибо за содействие.
От глаз не укрылось видимое облегчение на иссушенном лице полковника: оно- то и заинтересовало Александра сильнее всего остального. Офицер скрывал свои эмоции гораздо хуже, чем врач. Почему он не сказал ему о комиссии, а молча выписал разрешение? Хотя знал, что сыщик ничего не найдет. Не вязалось.
— Я взял образец крови, — следователь поднял крохотный контейнер, — лишний раз все перепроверю.
Полковник только лишь кивнул, но Александр продолжил развивать мысль:
— Знаете в чем преимущество независимой экспертизы? — следователь взял паузу, но она слегка затянулась, — в независимости! — он заметил отблески раздражения на лице офицера, тот явно чувствовал, что его время тратят. Это хорошо, бурю эмоций контролировать сложнее, чем какую- то одну.
— К чему вы мне это говорите? — тупо спросил ОПЗМовец.
— К тому, что оплаченные специалисты имеют в глазах, условно, прокуратуры, чуть больший вес, чем группа офицеров звания ниже, условно, командира соединения, — Александр аккуратно поставил контейнер на стол, — которым могли приказать
