сорвала объявление и сунула номер телефона в карман. В школе требовались репетиторы, один из предметов – математический анализ.
Шел уже второй семестр, учебники и принадлежности тяготили мой рюкзак, а лямки впивались в плечи. Я и не понимала, когда выбирала курсы перед зимними каникулами, что буду замужем и в поиске работы. Я подпрыгнула, придвигаясь к выходу и пытаясь переместить лямки рюкзака подальше от шеи, чтобы дать ей передохнуть.
Прохладный весенний ветерок подул мне в лицо, как только я вышла на бетонные ступеньки крыльца. На тротуарах, чуть поодаль от нашего серого здания, собирались студенты в куртках любого стиля и расцветок. Я посмотрела на небо, и влажный воздух окутал мое лицо. Весь день шел дождь, сначала накрапывал, потом усиливался. Утренний туман только-только начал рассеиваться.
– Привет! – выкрикнула Америка, подбежав ко мне. Она помахала мне рукой, среди этой серости ее яркая улыбка сверкала, словно солнце. Подруга подошла ко мне, прижав рюкзак к груди и тяжело дыша. – Девчонки из сестринства просто с ума сходят. Обожаю!
– О чем ты?
– О вас с Трэвисом, конечно же. Все только об этом и говорят. Мне пришлось сказать Алексис, что она завистливая тварь. В лицо. Это было феноменально.
Мои щеки вспыхнули.
– Отлично.
Я пошла по тротуару, Америка последовала за мной, излучая гордость.
– Половина девчонок вообще не поверили.
Я резко остановилась.
– Во что не поверили? Что мы поженились? Или что он женился на мне?
Она пожала плечами.
– И то, и другое. – Поняв, что я обиделась, она пошла на попятную. – Да ладно тебе. Посмотри на себя. Конечно, он хотел на тебе жениться. Но это же Трэвис, никто не думал, что он когда-либо женится. На ком угодно.
Я посмотрела на свою ничем не примечательную клетчатую рубашку и оливковый жилет, узкие джинсы и высокие коричневые сапоги. Влажные волосы были собраны в высокий небрежный пучок. Я даже не могла вспомнить, нанесла ли макияж перед выходом из дома. Осмотревшись, я увидела на себе любопытные взгляды.
Кто-то присвистнул, и я обернулась, глядя на море студентов, которые расступались перед шедшим ко мне Трэвисом.
Он прошествовал до центра коридора, сунув руки в карманы джинсов, в серой трикотажной шапочке, черно-белой футболке «Ramones» под распахнутой фланелевой рубашкой в черную с красным клетку. Черные кожаные ботинки добавляли к образу парня, который словно говорил: «Не шути со мной, иначе прикончу».
Даже учитывая обручальное кольцо на его пальце, сокурсники все равно таращились. Идеальная линия подбородка, ямочки на щеках, безупречная походка – Трэвис был прекрасен. Он излучал секс и обаяние, не прикладывая особых усилий.
Меня бы не удивило, если бы он шел в замедленной съемке, а откуда-то заиграла бы «My Type» Свити.
– Посмотри только на него, – сказала я. – Вот поэтому люди не верят.
– У вас будут такие красивые детишки, я тебе зуб даю, – сказала Америка. – И ты только погляди, вы такие милашки. Женаты и оба в одинаковой клетчатой одежде.
– Разного цвета, – нахмурилась я.
Трэвис слегка улыбнулся, правая бровь чуть поползла вверх, и я сглотнула ком в горле, ощутив, как внутри все перевернулось.
Он остановился в нескольких шагах, глядя на меня с тем же выражением, как и в Вегасе, когда священник объявил нас мужем и женой. Трэвису даже не нужно было признаваться мне в любви, это было видно по его взгляду, по каждому движению, по его словам, даже когда говорил он не обо мне.
Муж чуть усмехнулся, заметив выражение на моем лице.
– О чем же ты задумалась?
Я тряхнула головой, потом обхватила его за шею.
– Все хорошо, – тихо сказала я, прижимаясь щекой к его щеке. Щекотание его щетины, аромат его одеколона – все это было таким родным.
– Я просто… – Отстранившись, я пожала плечами. – Люблю тебя.
Он несколько мгновений просто смотрел на меня, потом на его лице расцвела улыбка.
– Мне большего и не надо.
Он снял с моих плеч рюкзак, перебросил через свое, взял меня за руку и повел на стоянку.
Если кто и не таращился на нас, то только притворялся, пока мы не скрылись из виду.
Спину мне прожигали любопытные взгляды. Слышал ли Трэвис эти перешептывания о пожаре, свадьбе и том факте, что мы шли вместе после огромного скандала, который мог волновать только такой крохотный студенческий городок, как Истерн?
– Мер, ты будешь со мной разговаривать? – спросил Трэвис, толкнув ее легонько локтем.
– Возможно, когда я перестану ненавидеть тебя.
– Ведь ты не ненавидишь меня, – с улыбкой сказал он.
Она нахмурилась.
– Когда ты забираешь ее рюкзак, даже не спросив, здесь стоит призадуматься. Но не могу отрицать, что ты ведешь себя достойно.
– И это не изменится.
– Лучше, чтобы так и было, – сказала она, обнимая меня на прощание.
Трэвис повел меня по газону, держа за руку, проминая ботинками сырую землю. Я прыгала через лужи и ямы, пока мой муж наконец не подхватил меня на руки, чему я безумно порадовалась.
Я сцепила ладони в замок на его шее, улыбаясь только от того, что улыбка не сходила и с лица Трэвиса.
– Чему ты так радуешься? – спросила я.
– Тебе.
– Нет. Чему-то еще. Чем ты сегодня занимался? Какие-то хорошие новости?
– Вроде того. К нам сегодня заезжал Паркер, узнать, правдивы ли слухи.
– Паркер? – спросила я, поморщившись.
Трэвис засмеялся:
– Я надеялся на такую реакцию. Он не был слишком рад, когда я подтвердил слухи.
– Да какая кому разница!
Улыбка Трэвиса стала шире.
– Он сказал, что, когда исчезнет чувство новизны, ты меня бросишь. Но тот взгляд, с которым ты встретила меня несколько минут назад? Убивает его теорию на корню.
Он опустил меня на асфальт рядом с машиной и порылся в кармане в поиске ключей.
– Америка сегодня слышала то же самое. Что никто не поверил, будто ты женился на мне.
Он выглядел ошарашенным.
– Я не стану называть Америку лгуньей, но вряд ли кто-то так подумает. Никто не верит, что я заслуживаю тебя, голубка. И они правы.
– Так думают девчонки из сестринства.
– Эти девчонки выбрали Лекси своим президентом, а она даже не может пересдать математику.
Я расхохоталась, но потом вновь стала серьезной.
– Откуда ты это знаешь?
– Они обсуждали в классе. Вот, возьми, – сказал он, передавая мне ключи.
– И что мне с этим делать?
– Твоя очередь сесть за руль.
– Моя? Нет, – сказала я, покачав головой.
– Голубка, – фыркнул Трэвис, – рано или поздно придется учиться.
– Я умею водить. Просто не люблю.
– Но что, если я буду на работе, а тебе нужно куда-то съездить?
Он открыл
