их найдут ребята с базы. Но это завтра, а пока – вот он, и какой же он невероятный!
Его футболка улетела куда-то к хвостатым тварям, вот удивились-то, наверное. Хорошо бы они не питались пропотевшими футболками боевых магов, потому что её чёрная улетела туда же. Но – сюрприз! – на ней ещё топ, который вместо лифчика, плотный и упругий, держит клёво, но просто так хрен снимешь. Сам не свалится, можно даже и не рассчитывать, это не какая-нибудь кружевная невесомая фиговина, которая для красоты и на одном крючке, это нужно брать и тащить. Тея ухватилась за край и потащила, и он ведь помог, правда, потом отвлёкся – ну да, грудь у неё не макси-размера, но по форме очень даже ничего. Мужчины не жаловались. А вот хвост он ей зря растрепал, волосы капец грязные, после шлема, после песка и ещё хрен знает чего. Или ему всё равно? Или случайно так вышло?
А ему, кажется, было всё равно. Да и ей уже тоже. Обхватить его руками, и ногами тоже, обвиться, обмякнуть в его руках, пойти навстречу, позволить уложить, как ему хочется, и самой – не отрываться, не отрываться, не отрываться.
Гора, ты великолепен. Ты знал об этом? Наверное, знал, потому что… потому что такой незыблемый и уверенный. И это хорошо.
Тея пробудилась в тишине и тесноте. Вспомнила, на каком она свете, сообразила, что теснота – это руки Горы, которые держат её крепко и не дают даже пошевелиться. Ну и ладно. Потому что снаружи так-то прохладненько, и если снизу у них её отличный плед, то сверху – пара форменных курток, и всё. Тёплое тело рядом в таких условиях очень уместно.
Снаружи серело – наверное, уже рассвет. Эх, ведь на рассвете храм будет таким же красивым, как и на закате, но наружу она сейчас не пойдёт. Ей и тут хорошо.
Тёплое тело, однако, зашевелилось, и почти не открывая глаз, командным тоном пробормотало:
- Саваж, дай зеркало.
Вызывают? Ну, буря утихла, так-то можно уже.
- Момент.
Высвободилась, села, дотянулась до своего рюкзака, на который сверху вчера сложила поясную сумку, достала зеркало, протянула. Не приходя в сознание, что называется. Он взял, и принялся отвечать – не добавляя изображения и рассеянно поглаживая её кончиками пальцев по спине. От его пальцев разбегались мурашки, целые стада, бежали во всех направлениях и вызывали тепло, и щекотились, и заставляли дышать чаще и жмуриться, и потом вовсе опереться на его грудь. Пусть ещё где-нибудь потрогает.
А Гора тем временем принимал доклад Адриано – что они сейчас вылетают и будут в их развалинах примерно через час. Или полтора, как пойдёт.
Полтора – так полтора.
- Принято, - проговорил Гора и сунул ей зеркало.
И обхватил её сзади, и придерживал, пока она убирала его на место. А Тея убрала, и ощутила его затылком, и прикрыла глаза, отдаваясь ему в руки, и только что не замурлыкала.
Правда, потом они всё равно заснули. И проснулись уже от характерного вертолётного звука снаружи.
- Я надеюсь, это наши, - пробормотала Тея.
- По звуку – наши, - подтвердил Гора.
Они выпутались из курток, под которыми спасались от утреннего холода, и принялись спешно откапывать одежду. А потом Тея вспомнила, схватила бутылку с водой, плеснула в складную чашечку, жившую всегда в поясной сумке, и заговорила воду. А то не накликать бы чего лишнего. Любишь мужчин – люби предохраняться. Глотнула сама и сунула Горе под нос.
- На, пей. Немедленно.
Он сначала тормознул, глянул на неё непонятливо… потом понял. Выпил.
- Ты права, - кивнул медленно. – Одевайся.
Уже и вправду пришла пора одеваться, потому что снаружи слышались голоса, в целом знакомые. Рыжий в первых рядах, конечно, она бы, случись с ним что, тоже бы помчалась его спасать. Тея натянула топ и поверх футболку – всё холодное и влажное, бррр – застегнула ремень штанов, и потом ещё - магнитные застёжки на ботинках. Нашла сдёрнутую вчера резинку с волос, подвязала хвост. Всё, можно людям показываться.
Ещё можно было поцеловаться напоследок, но… Тея глянула на Гору, и увидела перед собой не мужчину, который вчера на неё вроде как повёлся, а командира. Того самого, который посылал её на кухню, ругал за самоуправство и за расправу с назойливыми поклонниками.
Ну и ладно. Ещё поглядим, что дальше будет. А пока наружу – солнце ещё невысоко, и пока таскают груз в вертолёт, она ещё полюбуется храмовыми колоннами. И сфотает в телефон, чтобы потом послать Жанно, Пазетт и ещё кому-нибудь. Потому что когда ещё доведётся оказаться в таком чудесном во всех смыслах месте?
6. Разговор
Вернувшись на базу, Рик первым делом отправил Саваж спать до шестнадцати ноль-ноль, так и сказал – спать, это приказ. Хоть кончик хвоста увижу – пеняй на себя. Та, правда, буркнула, что поняла, и исчезла с глаз. И слава богу. А он выслушал доклад о возвращении на базу вчера и распорядился – груз в кучу, все и всё – в штатном режиме, совещание через два часа. Обеспечить связь со штабом.
И сам пошёл привести в порядок себя и свои мысли.
Вот знал он, знал, что к Саваж лучше не приближаться. Но этот дурной вчерашний день смешал всё, и сейчас он и сам уже не понимал, какого чёрта повёлся на белую кожу, пушистые ресницы и жадные губы. О нет, всё это при ней, и при свете дня никуда не делось, но!
Ещё только не хватало – спать с подчинёнными. Пусть временно подчинёнными, но – всё равно. Она ж и так будет задирать, наверное, но – придётся перетерпеть. Сам виноват.
Рик время от времени совершал вылазку в близлежащий городок – не в одиночку и по какому-нибудь весомому поводу, конечно. Там жила одна вдова, которая была очень рада ему, и двое её мальчишек – тоже радовались. Вдову нужно было вывезти в Монте-Реале, а детей пристроить учиться, потому что пропадут же, но – это когда он сможет, наконец, покинуть здешние не слишком гостеприимные места. А пока – всех всё устраивает. И где в этом раскладе Саваж? Правильно, нигде. Особенно, если вспомнить о её семье, о том, кто её брат, и о её милых особенностях характера – не нужно ему такое счастье. Такое горе тоже не нужно.
Рик выдохнул, пригладил торчащие мокрые волосы и глянул
