бы я была танцовщицей на шесте, то не сделала бы этого.
Каждый раз, когда Мелани говорила мне, что поговорила бы об этом с моим дядей, это зажигало во мне надежду, как свечу в темной комнате. Но она никогда не заговаривала с ним и, в свою очередь, в мгновение ока разрушала мою надежду, оставляя после себя облако боли и отчаяния.
Но это последний раз, когда я позволила себе жить в обманчивом мире, потому что на самом деле никто никогда не был рядом со мной.
На самом деле, у меня никогда больше не было бы мамы или папы. Никто меня не любил и никогда не полюбил бы. Я всегда была бы одна.
И это истины, с которыми мне пришлось столкнуться. Чем быстрее я приняла бы их, тем менее болезненными они были бы для меня.
Я наедине с тишиной — неподвижной, безмолвной пустотой моей комнаты. Я невольно вздрогнула, оцепенело уставившись в пол, и слезы потекли по моим щекам.
Я не знала, как долго я просто сидела на полу, рыдая навзрыд, но тихий стук привлек мое внимание. Я быстро села, смахивая слезы с лица.
— Тетя, пожалуйста, оставь меня в покое. Я больше ничего не хочу слышать, — задыхалась я. — Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, как всегда.
— Как насчет моей компании? — услышала я нежный приглушенный голос Люцифера.
Что он здесь делал?
— Открой дверь, Тейя…
— Пожалуйста, просто…
— Ты знаешь меня очень давно, Тейя, и знаешь, что я всегда получаю то, что хочу. Так что теперь я хочу, чтобы ты открыла мне дверь, — сказал он серьезным голосом.
Но я не сделала никаких попыток открыть дверь и просто стояла неподвижно, молясь, чтобы он в конце концов сдался и оставил меня в покое.
Я услышала, как он фыркнул через минуту, прежде чем пробормотал:
— Тебе лучше открыть сейчас, потому что у тебя есть пять секунд, прежде чем я выломаю эту чертову дверь.
Подождите. Что? Он бы не…
— Пять… четыре… три… два…
Я слишком устала, чтобы продолжать с ним спорить. Я хотела, чтобы меня оставили в покое. Я хотела, чтобы сон волшебным образом забрал воспоминания о сегодняшнем дне. Я открыла дверь, затем отступила, пропуская его внутрь. На нем синие джинсы, плотно сидящие на бедрах, и белая футболка. Его волосы растрепаны, и он просто стоял и смотрел на меня с… жалостью. Я не хотела его жалости или фальшивых заверяющих слов. С меня хватит их столько, что при одной мысли меня тошнило. Но внезапно Люцифер схватил меня за руку и почти потащил из дома. Ярость прожгла меня насквозь, и я пыталась вырваться из его объятий.
— Что, черт возьми, ты делаешь? Остановись, Люцифер! — я почти кричала.
— Тебе нужен перерыв, и ты идешь со мной, — сказал он, открывая входную дверь, когда прохладный ветерок ласкал мои разгоряченные щеки.
— Я не хочу никуда уходить, просто оставь меня в покое, Люцифер.
Он отпустил мою руку и отошел назад, удивляя меня, потому что на обочине дороги стоял мотоцикл. Черный и блестящий, весь такой крепкий и надменный.
Я повернула голову к Люциферу, на лице которого самодовольная улыбка.
— Когда ты обзавелся мотоциклом? — спросила я.
— Я скажу тебе, если ты поедешь со мной покататься.
— Не думаю, что… Я никогда не ездила на…
— Надень это и садись, — он передал мне шлем, кивая в сторону своего мотоцикла.
Я скрестила руки на груди, стоя на своем, в то время как гнев клокотал во мне, и мои зубы скрипнули друг о друга.
Он закатил глаза, прежде чем подошел ко мне так близко, что нас разделяло всего несколько дюймов. И от этой внезапной близости мой пульс немедленно участился, а дыхание стало тяжелым.
— Садись на мотоцикл, Тейя, потому что я без колебаний перекину тебя через плечо и посажу на заднее сиденье.
— Ты не всегда будешь рядом, чтобы стереть мою печаль…
— И я здесь, чтобы доказать, что ты ошибаешься на этот счет, — прошептал он, прежде чем его палец коснулся моей щеки самым нежным прикосновением.
Его взгляд смягчился, когда он пристально смотрел на меня.
Я знала, что он пытался быть рядом со мной, проливая бальзам на мои раны, как он всегда делал, когда знал, что я расстроена. Я не знала, из жалости ли это или потому, что он мой лучший друг, но он всегда приходил мне на помощь. Но после моего сегодняшнего отказа я также боялась за Люцифера.
Я боялась, что однажды он тоже бросил бы меня. Что однажды я больше не была бы ему нужна.
Однажды он ушел бы от меня, не оглянувшись, как и другие.
— Пожалуйста, Тейя. Я хочу быть рядом с тобой, даже если ты этого не хочешь. Просто пойдем со мной.… Я хочу тебе кое-что показать, — прошептал он, продолжая водить по моей щеке подушечкой большого пальца.
— Что показать? — спросила я, нахмурив брови.
— Чтобы узнать это, ты должна пойти со мной, — сказал он, одаривая меня легкой улыбкой, от которой у меня всегда трепетало сердце.
Люцифер поднял правую ладонь передо мной, его темно-синие глаза смотрели прямо мне в глаза.
— Доверься мне в этом.
Я должна просто сказать "нет" и вернуться в свою комнату, прилечь, пока не провалилась бы в сон без сновидений — единственный способ для меня смириться с отказом. Но даже несмотря на то, что мой разум говорил "нет", мое тело поступило наоборот, когда я вложила свою руку в его и последовала за ним, куда бы он меня ни вел.
* * *
Следующие два часа Люцифер просто вел мотоцикл. Рев двигателя отдавался вибрацией во всем моем теле, когда я крепко прижималась к его широкой спине. Мои ноги обхватывали его, а руки обнимали его, уткнувшись лицом в его спину. Мы не произнесли ни слова, но это не неловко, поскольку мы оба погружены в свои мысли под громкие звуки "Paris" Chainsmoker’s из динамика его телефона.
Я заметила, что мы проехали через уединенную местность с горами по обе стороны дороги, которая казалась бесконечной. Вскоре, на полпути к вершине после того, как мы перевалили через гору, я услышала отдаленный грохот.
Что это?
Чем ближе мы подъезжали, тем отчетливее становился звук. Я прищурилась и получила лучший обзор, когда заметила, что мы направлялись к пляжу.
Что происходило?
Люцифер остановил мотоцикл возле обширного поля, усаженного красными розами. Я медленно слезла с заднего сиденья и ступила на мокрую траву. Он повернулся, снимая
