– Значит, от Академии все-таки есть хоть какая-то польза, – осклабился Эрик. – Что же ты не догадалась об этом раньше, когда тварь на меня напала?
– Вообще-то ты тоже не сразу это понял, – вздернув подбородок, парировала напарница. – Иначе не стал бы напрасно стрелять в паука.
Эрик не нашелся, что ответить, и Ландер прыснул от смеха, увидев его секундное замешательство:
– Ну наконец-то появился человек, способный тебя уделать, Рейнар! – Он хлопнул коллегу по плечу. – Только одно мне непонятно: зачем паралитик убивал девушек с помощью своего воображаемого чудища?
– Именно это мы сейчас и выясним, – проговорил Эрик, заметив, как Нильс Свамп уводит Тамару к служебному внедорожнику.
Женщина немного успокоилась и, пока Свамп открывал дверь автомобиля, с отрешенным видом наблюдала за тем, как к ней приближаются Эрик вместе с Руной и Ландером.
– Свамп, оставь ее! – приказал Эрик коллеге, когда тот уже собирался посадить Тамару на заднее сидение машины. – Нам нужно с ней поговорить.
Агент Свамп, пожав плечами, отошел в сторону, давая возможность Эрику провести допрос.
– Мы знаем, что ваш сын был паранормом, – Эрик обратился к Тамаре. – Вы можете сколько угодно убеждать нас в том, какого замечательного человека мы убили, но это не изменит одного простого факта: он уничтожал ни в чем не повинных девушек, и вы ему в этом помогали.
Возможно, слова Эрика прозвучали слишком жестоко для женщины, только что потерявшей сына: в конце концов, именно он метким броском ножа убил Оле. Но Эрик не привык ни с кем церемониться, тем более с пособниками крипто-паранормов.
Тамара осунулась: красные всполохи проблесковых маячков придавали потемневшему лицу траурный вид, а во взгляде заплаканных глаз читалась обреченность. Впрочем, еще в них вспыхивала ненависть, когда она смотрела на человека, который убил ее сына.
– Оле был чудовищем, и вам пора с этим смириться, – холодно проговорил Эрик, выдержав испепеляющий взгляд Тамары.
Его слова окончательно сломили женщину. Всхлипнув, она поднесла скованные наручниками ладони к лицу, а затем, вытерев слезы, начала тихую исповедь:
– Десять лет назад, когда началась вторая волна пандемии КРИМОР, Оле обрел способность оживлять чудовище из своих кошмарных снов. Поначалу мы с мужем даже не подозревали об этом, но вскоре обратили внимание, каким замкнутым стал Оле. Он все чаще проводил время на заброшенной вилле неподалеку от нашего дома. Там мы и обнаружили комнату, стены которой Оле обклеил рисунками с этой тварью.
Эрик вспомнил пожелтевшие от времени изображения паука с головой старика, нарисованные детской рукой. Тамара тем временем продолжала:
– Оле и раньше рассказывал нам, что после начала пандемии к нему в кошмарах являлось жуткое чудовище, но тогда мы списали это на чрезмерную детскую впечатлительность. Муж посоветовал Оле рисовать монстра, чтобы перестать его бояться: ведь если чудовище можно изобразить на бумаге цветными карандашами, то оно уже не будет казаться таким страшным во снах. Оле последовал совету и начал рисовать монстра. Он обклеил его изображениями комнату на заброшенной вилле. Мы закрывали на это глаза, пока однажды не обнаружили там несколько коконов, словно свитых огромным пауком. Внутри мы находили останки животных: вначале – небольших зверей вроде белок или бурундуков, а затем все более крупных – вплоть до кабанов или лосей. Чудовище охотилось на них, но затем…
Женщина вдруг замолчала, шумно всхлипнув. Похоже, воспоминания причиняли ей боль, но Эрика это мало волновало.
– Что было дальше? – надавил он.
– Оле сбила машина, – вздохнув, сказала Тамара. Ее ладони мелко дрожали, и она сжала их в кулаки.
– Это мы знаем, – отрезал Эрик. – Он полгода пробыл в коме, после которой еще восемь лет находился в вегетативном состоянии. А затем пришел в себя.
– Да, так и было. – Тамара кивнула. – Однажды, спустя несколько дней после того, как Оле очнулся, я увидела на потолке в его комнате огромного паука с лицом старика. Я поняла: это и был тот самый монстр из кошмаров сына. Заметив меня, чудовище выскользнуло в окно, а Оле рассказал мне, что эта тварь мучала его в кошмарах все то время, пока он находился в вегетативном состоянии. Но теперь он научился жить вместе с монстром.
– Что это значит? – встрял Ландер, и Эрик недовольно на него зыркнул: он не любил, когда кто-то другой влезал в проводимый им допрос.
– Я обратила внимание, что после появления паука сын почувствовал себя лучше, – пояснила Тамара с отрешенным видом: казалось, теперь ей стало безразлично, к каким последствиям приведет дальнейшее признание. – У Оле появился интерес к жизни, он дольше со мной разговаривал, его руки начали двигаться. Он даже попросил купить ему ноутбук. Но такие периоды активности продолжались недолго: вскоре Оле снова впадал в апатию и переставал разговаривать. Он просто неподвижно лежал в кровати.
– Его состояние зависело от паука, – предположила Руна.
Эрик строго взглянул на напарницу, давая понять, что в следующий раз ей стоит держать язык за зубами, пока он ведет допрос.
Тамара кивнула, подтвердив догадку Руны.
– Я отправилась на заброшенную виллу и обнаружила коконы с мертвыми животными: монстр снова начал на них охотиться. Когда он был сыт, Оле чувствовал себя лучше, становился активным. Но если чудовище изнывало от голода, Оле снова превращался в апатичного паралитика.
– В Академии нам рассказывали о случаях, когда между паранормом и его мыслеформой образуется обратная связь, – вновь встряла Руна, демонстративно игнорируя раздраженный взгляд Эрика. – Мыслеформа, пожирая других существ, обретает силу и передает ее своему хозяину-паранорму.
– Обо всем этом я догадалась сама, наблюдая за состоянием Оле и действиями паука. – Тамара устало прикрыла глаза. – Проблема была в том, что монстру не хватало одних лишь кабанов или лосей: голод наступал быстрее, чем он мог насытиться. Это отражалось и на здоровье Оле: периоды ясного сознания и двигательной активности становились все короче и реже, он чаще впадал в паралич.
Тамара замолчала, словно собираясь с духом прежде, чем сообщить остальную информацию.
– Так продолжалось до тех пор, пока паук не начал охоту на людей, – продолжил за нее Эрик: правда была очевидной.
Женщина кивнула:
– Год назад в нашем доме жила Нина Луми. Она занималась тем, что путешествовала по стране, изучая мифы и легенды древних племен, и писала об этом в блоге. Вечерами я долго разговаривала с Ниной, она была одинокой, и дома ее никто не ждал. Нина помогала мне ухаживать за Оле, и я обратила внимание, что девушка ему очень понравилась: он улыбался ей, реагировал взглядом на ее слова, пытался что-то ответить. Но паук уже несколько дней не выходил на охоту, поэтому состояние Оле становилось плачевным: он без движения лежал в постели. Однажды Нина отправилась прогуляться в лес к роднику, но так и не вернулась.
